Ты – моя паранойя
Шрифт:
«Без меня? Не стыдно? Я тоже скучаю)))»
Усмехаюсь, отправляя:
«Не-а, ни капли. Приезжай, угощу».
Откладываю телефон и натыкаюсь на две пары глаз. В одних немой вопрос, в других темнота и тлеющие угли огня. Сердце дергается, когда Зак переводит взгляд на мой мобильный и обратно на меня. На всякий случай убираю его в задний карман и возвращаюсь к лазанье.
Минут пять мы молча едим, звеня вилками в тишине, а потом мама встаёт.
– Так, с десертом, думаю вы разберетесь. Чай завари, Тара, ладно? Я пока в душ
– Мама, – одергиваю её.
– Раньше веселая была, а теперь в себе всё время.
– Мама, – цежу сквозь зубы, а у самой сердце тарабанить начинает, потому что Зак конечно, это расценит по – своему.
– Что мама? Ты знаешь, как я тебя люблю и хочу, чтобы моя дочка улыбалась, как это было до нашего отъезда!
Подмигнув мне, предательница целует меня в макушку и проходит мимо, скрываясь в своей спальне.
Повисает тишина.
Глава 10
Тара
Зак поворачивает в мою сторону голову и, запив съеденную лазанью водой, откидывается на спинке стула.
– И почему ты не счастлива?
– Я счастлива! – бросаю резко, – меньше слушай маму. Родители всегда преувеличивают. – Встаю из-за стола, и иду к чайнику. – Будешь чай, или кофе?
– Сделай, как я люблю.
По спине мурашки табуном бегут, потому что я чувствую, что он смотрит на меня. Не просто смотрит, а буравит взглядом, выжигает до самых костей.
Бросаю пакетик черного чая в чашку и кладу три ложки сахара. Зак сладкоежка. И чай пьет только очень сладкий.
Ставлю перед ним чашку и уже собираюсь заварить для себя, когда он ловит меня за руку. От прикосновения электрический разряд по коже раздается. Такой мощности, что я вздрагиваю.
– Что ты…
Дёргаю на себя руку, но Зак не отпускает, а встаёт сам. Его грудная клетка тяжело поднимается и опускается, пока он напирает на меня, заставляя пятиться назад пока я не упираюсь бедрами в столешницу.
– Зак!
– Ты спрашивала про девушек, Тара, – произносит он низко, – девушки там были.
Сцепляю зубы и вскидываю голову. Ну, конечно, были. Кто бы сомневался, что он не захочет отомстить мне после той новости?
Хоть и не должна, но испытываю укол боли.
– Прекрасно. Я рада, что у тебя всё хорошо. А теперь отпусти меня, иначе у меня останется синяк.
– Синяк у тебя не останется, – от того, как опускается его голос до хрипоты у меня в голове туманится. Горячее твердое тело прижимается к моему, вынуждая до боли вжаться бедрами в край стола. – Это во-первых. Во-вторых, для чего ты спрашивала? Если тебе всё равно на меня, и
– Для поддержания темы разговора с мамой.
– Врёшь! Может ты и переспала с кем-то, – слова эти он буквально выталкивает изо рта, а голос понижается до едва слышимого, будто эти слова поражают его голосовые связки, – но одна прививка еще не защищает от заболевания. Не даёт иммунитет.
Зак склоняется в тот момент, когда мой телефон начинает вибрировать в заднем кармане. Вот только я его вибрацию почти не ощущаю. Меня саму колотит от опасной чрезмерной близости. От тепла напряженного тела, которое опаляет меня, прижимаясь ко мне вплотную. Кажется, из меня всю воду выпарили и оставили тлеть под этим обжигающим пламенем, потому что взгляд Зака именно такой.
Яростно – раскалённый, как жидкий металл.
– Это заболевание вызывает сплошную головную боль и стресс. Я больше не хочу тобой болеть, – выдыхаю эмоционально.
– Сколько раз ты говорила это самой себе за последние месяцы, м? – губы Зака касаются моих, отчего меня лихорадит еще сильнее, – Тара, болезнь не спрашивает разрешения. Она приходит и подкашивает тебя. Нас. Ты вернулась, вот она, – сильные руки сжимают мои талию, а ярость в глазах Зака сменяется одержимостью, – и я вот он. Твой весь. Никакие прививки не помогут. Мне херово, Тар!
– А ты делал? Прививку.
Мне плевать, мне плевать!
Губы Зака разъезжаются, а в глазах резко наступает потепление.
– Тебе не всё равно.
– Всё равно!
Большие ладони обхватывают мое лицо, и Зак снова касается своими губами моих.
– Нет, малыш, – шепчет надрывно, а я не могу поверить в то, что он делает. Он же должен был возненавидеть меня.
– Зак, я переспала с другим! – шепчу, заставляя его дёрнуться, как от удара и еще сильнее сжать руки и прижать меня к столу.
Край больно утыкается мне в поясницу, отчего я рвано втягиваю воздух.
– И я ненавижу тебя за это! – отвечает он, утыкаясь своим лбом в мой.
– Тогда почему ты здесь? – спрашиваю шепотом.
Сил нет никаких выдерживать эту пытку.
Боже, помоги мне выстоять. Руки так и тянутся обнять. Моему мозгу приходится выполнять усиленную работу, чтобы побороть весь этот эмоциональный взрыв, который орудует в моем теле.
– Вероятно, для меня важнее не просто стать твоим первым, если меня как последнего мазохиста тянет обратно.
Эти слова меня подкашивают. Зажмуриваюсь. Вдох-выдох. Застываю, проваливаясь в глубокий взгляд, словно в бездну.
Не знаю, что ответить. Как рыба стою открывая и закрывая рот, когда раздаётся новая вибрация.
Игнорирую. Секунду, две, три.
Едва дышу.
– Кто до тебя так яростно пробивается? – выдыхает Зак, так и не отрываясь от меня.
– Не знаю.
– Не посмотришь? – шепчет, царапая щетиной мой висок.
– Нет.
Вибрация затихает, но через мгновение возобновляется.