Ты моя проблема
Шрифт:
Со всей дури хлопаю дверью и отхожу в сторону. Достаю телефон и вызываю такси.
Я не знаю, смотрит ли он на меня в зеркала, но попыток вернуть или хотя бы поговорить не предпринимает.
Начинаю нервничать. Честно, уже жалею, что вызвала машину, что ушла. Вспылила. Но и давать заднюю смелости у меня не хватает. Поэтому я покорно жду белый «Фольц», который должен вот-вот подъехать.
Когда машина ровняется с бордюром, я слышу резвый рык мотора, оборачиваюсь, наблюдая, как джип Соколова срывается
Поджимаю губы. Денис, видимо, бьет по тормозам, потому что авто резко замирает. Застывает на месте. И все это за какие-то секунды. Уверяю, минуты еще не прошло.
Яркий свет фар развернувшейся тачки слепит. Закрываю лицо рукой.
Мне бы забраться в такси и поскорее отсюда уехать. Но я стою. Все чего-то жду.
Дождалась. Соколов, злой как черт, вылетает на улицу, в несколько шагов пересекает расстояние между нами, хватает за руку. Впивается в запястье и тянет за собой. Водитель такси возмущается. Впрочем, он делает это с тех пор, как я стою на краю тротуара и не решаюсь сесть в машину.
— Мне больно!
Денис поворачивает голову чуть в сторону. Обдает меня ледяным взглядом, но ослабляет захват. Оказавшись у своей машины, впечатывает в холодный металл спиной. Пригвождает к двери и не дает пошевелиться.
Мне страшно. Но боюсь я не его. Себя. Соколов слишком близко. Критично. Его дыхание опаляет кожу на шее. Не понимаю, как это работает. Я должна послать его куда подальше за такие выходки, но я как тот кролик, что смотрит на удава. Уже под гипнозом. Шаг влево, шаг вправо… не смогу.
— Почему ты злишься? — шепчу, не могу говорить громко. В горле пересохло.
— Ты могла посидеть рядом, а не шляться в этой толпе, — напирает. Его пальцы неожиданно и довольно резко тянут бегунок молнии моей куртки вниз. Рука обхватывает талию. — Захотелось приключений? А может быть, острых ощущений?
Я слышу треск ткани собственного платья. Он без зазрения совести разорвал его в области декольте. Теперь оно доходит до пупка.
— Надеть паранджу? — приподымаю бровь и подаюсь немного вперед. Впечатываюсь в него по собственной инициативе. — Или запереться дома навеки?
52
На улице сегодня ветрено. А так… так гораздо теплее. На нем расстегнутая куртка, поэтому я прижимаюсь к его телу, жар которого просачивается через футболку.
— А если бы я не увидел, что он к тебе лезет?!
— Ничего бы не случилось…
— Уверена?
Наши губы очень близко. Денис давит взглядом, интонациями. Лишает аргументов.
— Нет, — качаю головой.
Бравада испаряется. Я понимаю, что он прав. Много чего могло случиться…
— Я, — он мешкает, я вижу, как в его глазах плещется беспокойство, — не делай так больше, — ловит мою руку и подносит к губам. Целует тыльную сторону
Понимание того, что он переживает, стирает злость. Оно умиляет. Включается режим всепрощения. Это настоящий диссонанс. Денис, мой суровый Денис не может найти правильных слов, чтобы просто сказать, что испугался за меня.
Я киваю и как-то незаметно для самой себя оказываюсь в машине. Он толкает меня в салон.
Я падаю на заднее сиденье и попадаю в ловушку. Все двери закрыты. Соколов нависает надо мной. Бежать некуда. Впрочем, я совершенно не хочу этого делать. Он сказал то, что я хотела услышать. Его глаза мне это сказали. Упираюсь локтями в мягкое сиденье и слегка подтягиваюсь вверх.
Машина заведена, а еще затонирована наглухо. Нас не увидят, даже если сильно попытаются.
Денис хватает за лодыжки и тянет на себя. Одновременно стягивает с меня обувь.
— Вперед за острыми ощущениями? — выгибает бровь, вынуждая меня приподняться. Его ладонь проскальзывает под моей шеей. Удерживает.
Мы целуемся. Развязно, грубо. В какой-то момент это превращается в манию. Что-то неудержимое, похожее на болезнь. Дикая потребность друг в друге. Кожа к коже.
Соколов до конца рвет мое платье. Его пальцы скользят по чашечке бюстгальтера.
Я покрываюсь мурашками. Мне жарко. Живот сводит от уже знакомых ощущений. Тянусь к нему сама. Снова целую. Почему-то до жути хочу перехватить инициативу. Оказаться сверху. Склониться. Почувствовать, как его пальцы зарываются в мои волосы, оттягивают назад. Не сильно. Едва ощутимо. До приятных покалываний на макушке.
— Провоцируешь?
Спрашивает, внимательно наблюдая, как я снимаю с себя куртку.
— Пытаюсь тебе соответствовать, — улыбаюсь, высвобождаясь из рукавов.
— Уверена?
— Да, — облизываю губы и снова оказываюсь плотно прижатой к сиденью.
Его ласки распаляют. Превращают в тающую сладкую вату. Если все это сейчас прекратится, я просто умру. Но Денис продолжает. Гладит, целует. Доводит до исступления. Подстраивает под себя. Хотя я сама с радостью готова под него подстроиться. Ощущать на каком-то кармическом уровне. Когда от шага в неизбежность спасают лишь его руки, которые крепко стискивают мое тело.
Слышу, как рвется капрон.
Затуманенный разум лишает мыслей. Неистово. Я отдаю отчет своим действиям. Все, что сейчас происходит, правильно для меня. Я сама хочу этого. Не под его напором и не от сказанных им слов. Нет. Эта потребность сидит во мне. Воет волком и требует права на высвобождение.
— Моя девочка, — снова целует, а после нехотя отрывается. — Выдохни, — шепчет в самое ухо, и я мгновенно слушаюсь.
Его пальцы обхватывают мое лицо. Он смотрит в глаза. Выдирает из них каждую мысль, реакцию. Абсолютно все.