Ты — моя судьба
Шрифт:
Он почувствовал, как Силия легонько, успокаивающе погладила его по спине.
Когда наконец все накопившееся в его душе горе выплеснулось, он поднял голову и долгим взглядом, любуясь, посмотрел на сына. Потом глубоко вздохнул. Силия похлопала его по плечу. Он положил свою руку поверх ее, в знак молчаливой благодарности. Итан ни минуты не сомневался, на чьей стороне симпатии этой женщины.
Прикоснувшись к щечке своего ребенка, Итан поднялся на ноги. Еще какое-то мгновение он стоял у кроватки,
— Чудесный мальчик, — прошептала Силия, — из него выйдет настоящий мужчина.
Итан кивнул, все еще не в силах говорить от наплыва чувств. Силия пошла к выходу, и, повернувшись вслед за ней, он увидел. Хэт Ролли, стоящую в дверях. По щекам ее текли слезы.
Итан не ожидал ее увидеть здесь, да и Силия тоже. Все замерли на какое-то время. Силия первая подошла к Кэт, обняла ее за талию и увлекла за собой. Итан вытер лицо рукавом рубашки и пошел за ними, осторожно прикрыв за собой дверь комнаты, в которой спал его сын.
Кэт сидела за кухонным столом напротив Итана. Он почти ничего не сказал после того, как спустился сюда. Кэт решила, что он смущен не столько тем, что показал свои чувства, сколько тем, как это могла воспринять Кэт. И возможно, не без основания.
Она увидела что его чувства к Дэнни основываются на любви, а не только на желании утвердиться в своих правах. Размышляя об этом, она пришла к выводу, что это еще опаснее. Любовь делает людей непредсказуемыми, и это означало, что от Итана Миллза можно ждать чего угодно.
За окном продолжала буйствовать вьюга, напоминая о том, что они пережили совсем недавно. И все-таки Дэнни определенно создан быть мостом между ними.
Силия принесла две большие тарелки с тушеным мясом, две глубокие чашки с яблочным соусом и хлеб. При виде еды у Кэт разыгрался аппетит. Она отломила ломоть хлеба и принялась есть. Итан тоже не заставил себя ждать.
— Силия, — воскликнула Кэт, — я не помню, чтобы жаркое было таким вкусным! Силия присела на свободный стул.
— Еда всегда кажется вкуснее, когда хочется есть, — сказала она.
— Я голодна как волк!
Силия некоторое время смотрела на них, переводя взгляд с Итана на Кэт и обратно, затем спросила:
— Что мы будем делать с мистером Миллзом сегодня, а?
— Бревенчатый домик, я думаю, будет как раз то, что надо. Только не пошлем же мы его туда в такую метель, даже за сто ярдов?
— Я вообще-то не против, — отозвался Итан.
— Нет, Кэт права, — сказала Силия. — Не меньше часа уйдет только на то, чтобы обогреть помещение. Кроме того, если верить радио, метель не утихнет и этой ночью. А за ней следует еще один штормовой фронт.
— Я, как выяснилось, представляю для вас проблему, — мрачно сказал Итан.
—
— Я понимаю. Мне проще всего пойти в садовый домик. Сто ярдов не такая уж большая проблема.
Кэт, однако, хорошо помнила, как утомительна оказалась дорога. Нет. Нельзя рисковать только из-за того, что отец может устроить сцену. В такую вьюгу Итан может заблудиться и в ста ярдах от дома.
— Нет, — твердо сказала она. — Я не, буду рисковать. Давай-ка достанем раскладушку, Силия, и поставим ее в кладовой. Там места хватит. И даже если папа встанет рано, он туда не зайдет. — Она повернулась к Итану:
— Я понимаю, что это звучит не очень гостеприимно, но так вы не будете подвергаться ненужному риску, а мы сможем удержать отца от проявления излишних чувств.
— Чувств или ярости?
— Ну, вы правы — ярости. — Она отправила в рот жаркое. — Вы можете встать рано, если уж так озабочены. Дойти до садового домика при дневном свете уже не столь рискованно.
— Я беспокоюсь о вас, — сказал он, глядя ей в глаза.
Кэт почувствовала в его словах искреннюю заботу. Итан не был уже той мрачной, зловещей фигурой, которая предстала перед Кэт на дороге, среди метели. И все-таки он был какой-то необычный. Ресницы Итана, невероятно длинные и черные, обрамляли поразительные, волшебные глаза. Что ее больше всего поражало — так это какая-то мистическая, неземная аура, Которую он излучал. Такого она еще никогда не испытывала.
— Спасибо за заботу, — сказала она, взволнованная его взглядом, который становился все пристальнее.
— Я бы предпочел встретиться с вашим отцом и выяснить отношения — раз и навсегда.
Кэт даже передернуло. Она не любила конфронтации, особенно когда разногласия можно было решить цивилизованным путем.
— Давайте будем все делать постепенно, хорошо? Если вы не против.
— Вам решать, вы здесь главная.
Смешно сказать, но Кэт совершенно не чувствовала себя главной. Борьба за контроль над ситуацией началась с того момента, как они встретились. Кэт понимала, насколько это важно. Она стояла между Итаном Миллзом и своей семьей.
— Пойду приготовлю постель, — сказала Силия, вставая. — А вы доедайте жаркое.
Они ели молча. Атмосфера накалялась. Кэт заметила, как Итан отбросил прядь прямых черных волос назад. Это был мужской, очень мужественный, даже суровый жест. Этот человек буквально источал силу, власть, энергию. Но этот же человек рыдал у постели своего сына, не стесняясь изливать свои чувства. Эта открытость тронула ее. Ей нравились его человечность, обаяние. Даже опасность, исходящая от него.