Ты моя судьба
Шрифт:
— Я тут кое о чем подумала. Пока тебя не было, — сказала она, не глядя на него.
— Звучит прямо-таки зловеще, — заметил Джереми, садясь за стол.
— Мне кажется, я должна знать о твоем бизнесе, хотя бы в общих чертах.
— А почему бы и нет? Что именно ты хочешь знать? — спросил он, беря нож и вилку.
— Одну вещь. Почему Лорин страстно желает его приобрести?
— Потому что это очень прибыльная производственная линия, которая прекрасно вписывается в ее стратегические планы. Мы делаем
Мейбел нахмурилась.
— Так в чем же особенность этих твоих переключателей?
Джереми объяснял все так, как оно есть, — совершенно честно и откровенно, потому что еще не забыл особенность Мейбел задавать вроде бы бессмысленные, не относящиеся к делу вопросы, но ухватывать суть проблемы.
— Не хочу, чтобы звучало так, будто бы я хвастаюсь…
— О, не стесняйся, хвастайся сколько угодно. Обещаю не воспринимать тебя всерьез.
Это было сказано совершенно спокойно, без всякого саркастического подтекста.
Должно быть, теперь это обычная ее манера разговора, отметил Джереми. Она стала значительно ровнее.
— Ну и не надо. Мне совсем не хочется, чтобы ты вообразила меня каким-то гением. Несколько лет назад я разработал новые триггеры к электрическим переключателям самого разного типа. Ничего подобного раньше не было.
— Это что, закрытые разработки?
— Не совсем. Но, чтобы объяснить, как они действуют, придется потратить чуть ли не всю ночь.
— Ничего страшного. Нам предстоит убить как-то три месяца, так что мы вполне можем потратить одну ночь на курс популярной механики, — совершенно спокойно сказала Мейбел.
Джереми смотрел, как она подцепила на вилку кружочек помидора и поднесла ко рту. Голова ее склонилась над тарелкой, каштановые волосы, которые были туго собраны сзади, когда она вернулась с работы, теперь свободно раскинулись по плечам. В свете единственной лампы, смягченном золотистым абажуром, они отливали темной медью, а тонкая кожа, которую не брал загар, казалась особенно бледной — возможно, из- за неяркого освещения. Интересно, ее волосы все так же мягки на ощупь?
«Как-то убить три месяца», — сказала она. Джереми мог бы придумать гораздо лучшие способы провести эти девяносто дней, чем обсуждать законы механики. Он мог бы, пожалуй, составить целый список вариантов.
Мейбел подняла голову.
— Джереми! — В голосе ее слышалась подозрительность, и он заставил себя вернуться к настоящему.
— Не хочу усыплять тебя всеми подробностями дела, но суть сводится к тому, что Лорин хочет иметь патент на мое изобретение и потому — для начала — покупает меня.
— А почему ты сам не хочешь запатентовать свое изобретение? Ты ведь наверняка уже многого добился.
— Бизнес — это тяжелый труд, Мейбел. И не каждому он нравится.
—
— Ну, скажем, когда я наезжал к заказчикам. — Джереми подпустил тоски в свой голос. — Изумительная ночка, незабываемый денек- другой, томительное ожидание, иногда ты вырывалась ко мне — упоительное счастье и каждый раз мучительное расставание. Душа рвется на части…
— И так далее, и тому подобное, — безжалостно закончила Мейбел. — И ты думаешь, что она купится на эту сентиментальную чепуху?
— Ты не знаешь жизни, до… Ох, извини, я забыл, что тебя может называть так только Хорас. Так вот, время от времени ты наверняка слышишь рассказы о каком-то парне, который в течение многих лет имеет две семьи, и жены даже не подозревают об этом. Почему же я не мог держать в секрете одну-единственную жену от той женщины, с которой у меня даже не было любовных свиданий?
— Потому что, если бы у вас с ней эти свидания были, вот тогда тебе и пришлось бы держать мое существование в секрете.
— Если у тебя есть идея получше, любовь моя, самое время сказать о ней.
— Ну, я предложила бы что-нибудь более близкое к реальности. Скажем, мы переживали трудные времена, вот почему ты молчал о моем существовании: тебе было слишком больно говорить об этом. Но теперь мы… — Голос Мейбел пресекся.
— Что же дальше?
— В общем, все это неубедительно. Лорин тебя сразу раскусит. Да и кто поверил бы, что ты продаешь процветающий бизнес ради моей карьеры?
— Я делаю это потому, что ты упрямая, либерализованая маленькая феминистка и ни за что не соглашаешься отказаться от работы.
— И потому, чтобы я могла управлять Культурным центром, ты выкладываешь несколько миллионов долларов? Есть уйма работы такого же типа, даже здесь, в нашем городе.
Джереми пожал плечами.
— Ты привязана именно к этой работе, особенно с тех пор, как появилась возможность построить новое здание.
— А почему бы тебе не перевести капиталы сюда?
— Слишком сложно. Кроме того, мне не хочется лишать своих сотрудников куска хлеба. Хотя, полагаю, продажа компании все же внесет кое-какие изменения в их судьбу.
Мейбел вздохнула.
— Что ж, придется придерживаться этой версии, пока ты не сочинишь что-нибудь еще.
— Слишком поздно сочинять что-то другое. Я позвонил в свой офис и сказал, что буду руководить делами отсюда. И объяснил почему.
Мейбел уронила вилку, но даже не заметила этого.
— Все, как мы договорились, — заверил Джереми. — Теперь мне можно не съезжать от тебя.