Ты - моя тайна
Шрифт:
— Не хотел иметь детей? — эхом откликнулся удивленный Стефан.
— Ты так сказал.
— Я хотел быть с тобой. Я мог сказать, что мне пока не хочется делить тебя с кем-то, но не помню, чтобы я говорил, будто не хочу иметь детей. Я просто не мог даже выговорить такое.
Он пожал плечами, вспомнив о своих любимых близнецах и о чудесной девочке, его дочери, которая внезапно исчезла.
— Зато я помню, — заявила Меган решительно.
Она ошиблась? Джейк тогда еще пытался ее убедить, что она стала жертвой
— Айен и Маргарет отчаянно хотели ребенка, но не могли иметь детей. Я знала, какими замечательными родителями они будут. Знала, что могу доверить им вырастить нашу девочку, — продолжала Меган. — Тогда я решила, что рожу ребенка и отдам его им, а сама вернусь к тебе и мы поженимся, как и задумали.
— Так значит, не было европейских гастролей?
— Айен был в то лето в Европе на гастролях. Я оставалась здесь, с Маргарет. Мы отправляли ему письма, а он пересылал их тебе из Европы.
— Что же случилось потом, Меган?
Меган не могла больше говорить. Она плакала.
— Меган была очень больна, — продолжал за нее Джейк. — Во время беременности у нее началось гормональное расстройство. Еще в Стэнфорде возобновились головные боли. Здешний врач уложил ее в постель, едва она приехала. К концу июля повысилось кровяное давление, появились отеки, в моче обнаружили белок.
— Да, — вздохнула Меган. — Я чувствовала себя ужасно. Я начала ненавидеть ребенка и ненавидеть Стефана.
— И тогда ты написала мне то самое письмо?
— Да, — тихо уронила Меган.
— Твой приезд к нам, Джейк, совпал с получением этого письма, — грустно сказала Кэрри.
— Когда я тебе позвонил, я только что вернулся из Саудовской Аравии. Я не разговаривал с Меган. Я ничего не знал до разговора с тобой. Ты помнишь, я просил тебя прилететь в Вашингтон?
Кэрри кивнула.
— Но потом ты поговорил с Меган.
— Хорошо, что мы с тобой договорились, чтобы я приехал в Бостон, — твердо сказал Джейк.
— Меня поместили в больницу первого августа, а Стефи родилась двадцать седьмого, — продолжала Меган, но Джейк снова перехватил инициативу:
— Весь месяц Меган делали внутривенные вливания, она принимала препараты, снижающие кровяное давление, находилась на строгом постельном режиме, сидела на бессолевой диете. Первый апоплексический удар случился у нее двадцать четвертого августа. Она была без сознания.
— Врачи считали, что мой мозг мог умереть двадцать четвертого, — снова продолжила Меган, — но старались сохранить мне жизнь, чтобы ребенок родился доношенным. Все решения должны были принимать Айен и Маргарет, на них легла вся ответственность.
— Все это время Джейк находился там? —
— Случись это теперь, мы ни за что бы так не действовали. С самого начала все шло вкривь и вкось. Теперь мы это понимаем.
Он взглянул на Меган, она опустила глаза на свои стиснутые руки.
— Двадцать седьмого августа у Меган началось заражение крови. Врачи срочно сделали кесарево сечение и извлекли ребенка.
— И это конец истории, — стараясь говорить бодро, заявила Меган. — Я потрясла всех тем, что взяла и выздоровела. А Стефани…
— Ты дала ребенку мое имя, но отдала девочку другим людям. Ты поступила незаконно, понимаешь?
— Так преследуй меня в судебном порядке! — воскликнула Меган, но тотчас раскаялась в своих словах. Она не хотела сердить Стефана, понимая, насколько все это для него тяжко. Это было тяжко и для нее. Она заговорила мягче: — Все вышло не так, как было задумано, Стефан. Я тогда была очень молода, помни об этом. Мне казалось, что я ухватила удачу за хвост. Я была счастлива и влюблена. Верила, будто все на свете мне по плечу. Считала, что могу распоряжаться своей и твоей жизнью и жизнью нашего ребенка. Но получилось как раз наоборот.
— К тому же вдруг выяснилось, что мы вообще не любили друг друга.
— Я была очень больна и подавлена, когда писала тебе то письмо.
— Ну а позже? Пятнадцатого октября? В день нашей предполагаемой свадьбы?
— Я тогда еще толком не выздоровела. Кэрри видела меня спустя месяц, и я только-только начинала возвращаться к жизни. Слишком много всего произошло.
— И ты разлюбила меня именно тогда?
— Я не…
Меган оборвала себя на полуслове при звуке телефонного звонка. Все бросились в гостиную. Меган подняла трубку в спальне. Агент ФБР записывал разговор. Он включил усилитель. Все слушали, оцепенев от ужаса.
— Стефани у меня, — произнес мужской голос, явно измененный. — Пока с ней все в порядке. У меня есть определенные требования. Они должны быть удовлетворены очень быстро. Я уже слегка устал. Предоставляю вам решить, чего стоит ваш ребенок. Кстати, насчет участия в поисках полиции и ФБР. Зря вы это. Это повысит цену.
Разговор прервался. На лестнице послышались шаги.
— Алек! — еле слышно выговорила Меган.
— Кто это, мэм? — спросил агент ФБР.
— Считаю, что это Алек Мэтьюз.
— Вы узнали голос?
— Не вполне уверена. Голос был изменен. Скорее я узнала его обычную лексику и манеру говорить.
В это время в гостиную вошел Айен со словами:
— Это Алек.
— Меган тоже так считает.
— Что он с ней сделает? — Меган вздрогнула; она была рада, что не поделилась подробностями о том, как обошелся Алек с ней самой, ни с кем, кроме Джейка. — Моя малышка…
Айен услышал ее слова и повернулся к Стефану.