Ты - наша. Хэллоуинская ловушка

Зайцева Мария

Горячо ей становится! Больно! И томительно!

И парни, своими слаженными действиями, только усиливают эти ощущения.

Вася уже не сопротивляется, полностью порабощенная происходящим, просто держится за каменные плечи Лешки, запрокидывает голову и умоляюще стонет, пытаясь все же хоть как-то себя защитить.

Но бесполезно.

Последний теплый день осени становится безумным адским пеклом для нее.

Мир переворачивается снова, и под ее уже голыми плечами и спиной — твердая поверхность стола.

Волосы,

окончательно выбившись из прически, волной текут по столешнице, свешиваются водопадом вниз, и Лис, прихватывая их, наматывая на кулак, шепчет восхищенно:

— Охуеть, девочка…

Вася толком не слышит его, ее взгляд направлен на Камня, легко двигающего ее к себе, подхватывающего под ягодицы…

Его глаза, сумасшедшие, черные-пречерные, внимательны и безумны.

Его руки на ее бедрах — жесткие и властные.

И смотрит он вниз, туда, где самое бесстыдное, куда, сама Вася не смотрела никогда в жизни!

А он смотрит!

И задумчиво, не торопясь, ведет пальцами… Прямо там!

Он чувствуется совсем иначе, не так, как Лис. Более жестко, более грубо. Лис, стоящий у лица Васи, перехватывает ее панический взгляд, запечатывает губами умоляющее “нет, нет, не надо”. Долго, с удовольствием целует, ловя малейшие движения уже не протеста. Распаленной, удивленной мольбы.

Вася уже мало что понимает, она горит от стыда и страха. От того, что происходит сейчас и еще произойдет!

Лис своим поцелуем погружает ее в этот безумный жесткий водоворот эмоций, а Камень…

Его внезапно становится много.

Так много!

Так остро!

Горячо!

Тяжело!

Лис отрывается от влажных беспомощных губ, ловит непонимающий напуганный потерянный взгляд и не отпускает. Ему нравится то, что он видит.

Конечно, ему хотелось бы первым взять девчонку, не зря же столько времени смотрел на нее. И не только смотрел…

Но тут уж кто успел, того и тапки.

Камень сказал первым. Ему и рулить. Жаль… Но ничего, так тоже круто. И эти эмоции в ее огромных глазах, этот страх, перемашнный с болью, непониманием, отчаянием и зарождающимся желанием, непроизвольным пока, чисто физическим, вызванным правильными действиями, а действия правильные, Лис знает, как разогреть девочку… Эти эмоции тоже нереально вкусные.

От них одних кончить можно.

Вася непроизвольно выгибается, стремясь облегчить себе участь, но тяжелая ладонь Камня прижимает ее к столешнице.

— Охуенно смотришься, — шепчет Лис, глядя на жесткие пальцы Лешки, властно и разбойно смотрящиеся на бледном, волнующемся животе девушки.

Вася тоже смотрит.

И вздрагивает, понимая, что видит то самое, жутко порочное, безумное…

Застонав от бессилия, откидывается опять назад, и ее тут же ловит Лис. Взглядом, губами, шепотом своим горячим и пошлым.

Камень,

мягко и плавно погрузившись в беспомощно подрагивающее тело, так же медленно выходит.

Его едва хватает, чтоб сделать пару аккуратных движений, помня, что Вася — совсем нежная и слабая.

То, что происходит, не укладывается в голове. Он никогда так с ума не сходил. Он сошел с ума в тот момент, когда договорился с Лисом.

Явно сошел с ума.

И нет, ему не жаль.

Не может быть жаль, когда такое.

Она узкая, такая аккуратная и розовая. Слюни текут, не тормознешь. Не забудешь никогда в жизни.

— Потерпи, — шепчет Лис, не отрывая взгляда от Васи, беспомощно цепляющейся за его руки, — сейчас хорошо будет. Уже хорошо, правда, ведь?

Вася хочет сказать, что нет, не хорошо!

Стыдно, страшно, неправильно!

То, что они с ней делают, неправильно!

Камень такой большой в ней, так двигается, скользя жестким горячим взглядом то к ее растерянному лицу, то вниз, по ее груди с напряженными сосками, ниже, к своей руке, все еще лежащей на животе, ниже, к месту их соединения.

И каждое движение заводит все больше и больше!

Заставляет терять контроль над собой, звереть, каменеть пальцами на нежных бедрах и животике, рычать, словно зверь. Хотя, он и есть сейчас зверь. Они оба с Лисом — звери.

Стол шатается все сильнее и сильнее, Вася начинает вскрикивать на каждое его бешеное движение, и Лис, жадно отслеживая эту картину, облизывает губы пошло и похотливо.

У него такая же, как и у Камня, безумная блуждающая усмешка, густая атмосфера вседозволенности и похоти окружает их, сводя с ума еще больше.

— Мне оставь, слышишь, — возбужденно рычит Лис, и Камень, резко выдохнув, выходит из тесной влажности, парой движений доводя себя до абсолютного пика.

Вася, растерянная, не понимающая даже, что он уже не в ней, расширенными глазами смотрит, как двигаются его пальцы по члену, как он кончает.

И вскрикивает, когда ее берет Лис.

Он не щадит, движется сразу сильно и быстро, чувствуя, что немного ему надо. И без того заведен до предела.

Камень наклоняется к Васе, позволяя ей ухватиться за себя неверными срывающимися пальцами, и мягко целует в губы.

— Хорошая какая… — хрипит он, а затем проводит влажными пальцами по нижней губе. — Оближи.

Его взгляд темен и жесток.

Лис ругается несдержанно, наблюдая эту картину и ускоряясь.

Не отрывая взгляда, трет пальцем напряженный клитор, и Вася, сама не понимая, выгибается, закатывая глаза от внезапно накатившей волны непонятного, жуткого удовольствия.

Ее трясет, мотает по столешнице, Лис, сойдя с ума от этого зрелища, дикого, животного, не выдерживает и кончает, едва успевая выйти из нее.