Ты - наша
Шрифт:
“Я не хочу с тобой быть. Не пиши мне больше”.
Отключаю связь, ложусь в кровать и накрываюсь одеялом с головой.
Все.
С меня хватит.
44
— Не понимаю, зачем устраивать новогоднюю тусовку за две недели до Нового года?
Я снова перелистываю расписание на планшете, качаю головой сокрушенно. Красным отмечены зачеты и экзамены… И их столько, что, судя по всему, зимнюю сессию переживут далеко не все первокурсники. Голодные игры, не иначе. Сейчас готовиться надо вовсю, за
И Колесник, само собой, на этой вечеринке будет выступать. И группа наша, носящая чудесное название “Адские студенты”, там главные приглашенные звезды. Ох, хорошо, что родители до сих пор не в курсе, что я в группе пою. Да еще и с таким названием! Точно бы прокляли вдоль и поперек. Хотя, может, они уже…
Вспоминаю последний телефонный разговор с мамой, где она крайне топорно и в то же время очень насточиво звала меня не дурить больше и вернуться в общину, потому что люди говорят уже всякое, а брат Игорь несколько раз спрашивал, почему я не прихожу на субботние молебны и не прибираюсь больше в молельном доме, и вообще, я — неблагодарная и обещаний своих не выполняю, и в кого такая, не иначе, господь наказал…
На этом месте я трубку и положила.
И пусть мамино красноречие не производило уже такого эффекта, как раньше, то есть, не мучило и не цепляло до слез, но настроение испортилось, конечно.
Дополнительно его портило молчание Камня, поистине каменное, потому что с момента, когда я, психанув, отправила ему то смс, прошла неделя… И ни ответа, ни попыток выяснения причин такого моего поведения так и не было.
И это обижало.
Ну вот такая я, оказывается, непоследовательная дурочка.
Для самой себя сюрприз.
Вроде бы, должна радоваться, что набралась смелости и прекратила непонятные, явно навязанные мне отношения. И, судя по лютому молчанию, Камень обиделся и решил, что такая дура ему не нужна. Ну, или кто-то его там отвлек… В этом месте у меня всегда слезы непроизвольно выступали, но я боролась с собой и волю им мне давала. Даже если и нашел… Его право. Хотя, это я ему ничего не обещала, а он-то… Он своей называл… Называл, называл, а сам… Даже не перезвонил…
И Лис тоже пропал. Хотя тут я вообще не сожалела. И не вспоминала о нем. И не думала, ни капельки, ни одной, даже самой крохотной мыслишки, вот клянусь!
И все разговоры Маринки на эту тему жестко обрывала. Она, кстати, после драки снова сошлась с Тигром и всю эту неделю ходила потерянная, с дурной улыбкой и постоянными засосами на шее. В комнату являлась под утро, только переодеться перед парами, на занятиях или спала, или сидела в счастливой отключке, так что особо меня не доставала. Сил не было, похоже.
Видео, как я бью по физиономии самого зачетного парня в универе, мгновенно стало вирусным, но звездой ютуба меня не сделало. По крайней мере, я особого внимания к себе не замечала. Может, конечно, причина этого была в моей дичайшей загруженности по учебе и потом, на репетициях с группой, где Сашка Колесник лютовал так, будто мы по меньшей мере к какому-нибудь “Нашествию” готовились, а не
За всеми этими заботами у меня банально не всегда были силы помыться вечером, а уж думать над своей удачно несложившейся личной жизнью вообще не удавалось. Правда, перед сном я почему-то постоянно проверяла телефон и гипнотизировала свое последнее сообщение Камню. И галочки, что оно доставлено и прочитано… А еще обязательно бросала взгляд на парковку у общаги… Зачем-то.
Цветов мне больше не присылали. А вот корзинка с фруктами по-прежнему ждала у двери каждое утро.
Тошка тоже пропал с горизонта.
Так что можно было считать с полной уверенностью, что я осталась в выигрыше после всех этих жутких перипетий. В выигрыше же, да? А то, что неприятно, и чуть-чуть обидно… Пройдет. Сама дура, потому что.
Время шло, приближалась первая сессия, которая, как известно, для первокурсников — самая страшная вещь.
Я изо всех сил готовилась, боясь возможных хвостов, потому что в этом случае мне даже протекция Сашки Колесника не поможет. Выпрут из общаги прямо в родительские объятия. А я туда ни в коем случае не хотела. Только-только начала получать удовольствие от жизни, отвыкла от постоянного давления родителей, от обязательного чтения молитв утром, в обед и вечером, от субботних походов в молельный дом и чужих внимательных взглядов.
Мне так нравилось жить самостоятельно! И пусть было чуть-чуть голодно, но я лучше роллтон в общаге поем, чем картошку с котлетой у родителей под бесконечные проповеди и рассказы о том, у кого из общины какие дети, кто кого родил и кто сколько зарабатывает.
Да и фрукты от неизвестного адресата очень сильно выручали, чего уж там.
Короче говоря, жизнь налаживалась, и я даже начала надеяться, что спокойно сдам сессию, а все остальное как-нибудь рассосется…
Когда Сашка Колесник сегодня на репетиции словно бы между делом сообщил, что завтра вечеринка в честь Нового года, и мы будем выступать, меня чуть удар не хватил!
Нет, я, конечно, знала, что перед Новым годом у нас будет чес, но Сашка уверял, что это — только по вечерам и не больше трех песен на одном месте, а таких мест будет три за вечер, и обычно все заканчивается в двенадцать, а в час все уже по домам едут, а меня и пораньше будут отпускать. И это деньги, очень хорошие деньги, на которые, как я прикинула, можно будет спокойно жить до лета. А летом я вожатой в детский лагерь уеду! На все три месяца! И тоже заработаю денег! Отличный план, прекрасный просто!
Осталось лишь перетерпеть это горячее время.
Да и насчет “перетерпеть” я погорячилась, потому что петь мне безумно нравилось, ребята очень поддерживали, а эти взгляды зрителей… О-о-о! Это было что-то невероятное! Только ради такого стоило сделать все то, что я сделала: сбежать из родительского дома в голодную студенческую свободу!
Так что сам процесс никаких возражений не вызывал, но вот время…
Я как-то не рассчитывала на то, что четверг прямо с последней пары и до двенадцати ночи будет плотно занят.