Ты найдешь меня на краю света
Шрифт:
Ее темные глаза засверкали.
— Думаю, оно уже подействовало, — серьезно ответила Солей, наматывая на палец прядь черных волос.
Боже, до чего странной она иногда бывала!
— А, ну тогда все в порядке. Жду приглашения на свадьбу.
Я открыл дверь, качая головой. Хлебный человечек! Поверить, что проткнутый иголкой багет может воздействовать на человеческое сердце! До чего наивны бывают влюбленные!
Разумеется, у каждого свои ритуалы. Один посылает запросы в космос, другой выбирает приворотное зелье. Я скорее отношусь к скептикам.
И все-таки, возвращаясь домой в переполненном метро, я радовался тому, что это не я лежу у Солей на комоде с пронзенным сердцем. Кто знает,
Так думал я о любви и слегка помешанной Солей, наивный, довольный и ничего не подозревающий о том, какими серебряными сетями уже оплела мое сердце коварная Цирцея.
От Принчипессы ничего не было.
Собственно, другого я и не ожидал, тем не менее слегка разочаровался. Кроме того, автоответчик передал мне приглашение Аристида на ужин в «теплой компании друзей». Меня не удивило, что он просил взять с собой Жюльена и Солей, если они того пожелают. Встречи по четвергам у Аристида обычно не затягивались и проходили в непринужденной обстановке. Компания собиралась самая пестрая. Когда прибывал очередной гость, ему просто давали нож, стакан вина и сажали за большой стол на кухне, где разгорались бурные дискуссии. Предметом шуток могло стать что угодно: от спаржи, картофеля или другого поданного на ужин продукта до «месье Блинг-блинга», как прозвали здесь Николя Саркози за его пристрастие к дорогим аксессуарам.
Вместе готовили, вместе ели. Аристид одну за другой выдавал рецензии на только что вышедшие книги и по ходу дела соображал свой знаменитый яблочный торт. Он тушил на сковородке резаные яблоки со сливочным маслом и сахаром, потом заворачивал готовую начинку в тесто и выпекал в духовке. Под конец такого вечера у гостей возникало приятное чувство, что они не только набили желудки, но и обогатились духовно.
Я намазал кусок багета паштетом фуа-гра, который нашел в холодильнике, и налил себе красного вина. Жизнь постепенно налаживалась.
Усаживаясь за ноутбук, я подумал о том, каково было бы сейчас возобновить отношения с Джун. Прекрасная идея! Я уже представлял себе горящие глаза дикой кошки и слышал ее голос: «Кто эта Солей? И что ты делал у нее в спальне? Я чувствую, у тебя с ней что-то есть…»
Я улыбнулся. В любовных отношениях ревность — вроде соли, и ее не должно быть слишком много. Однако, прежде чем предаваться фантазиям насчет возобновления старого знакомства, мне следовало убедиться, что Принчипесса — это Джун, решившая вернуться в мою жизнь и избравшая для этого столь необычный способ. Некоторое время я размышлял над тем, что ей написать, а потом выбрал тему, игравшую роль кодового слова.
Тема: Ла саббиа роса
Кончается день, полный самых неожиданных событий и воспоминаний, и Дюк снова возвращается к Вам, чтобы пожелать доброй ночи. Вашу маленькую загадку я так и не разгадал, однако нашел довольно неожиданный путь ее решения. Боюсь, теперь Вам не остается ничего другого, как раскрыть карты, потому что я напал на верный след.
Вы пишете, что хотели бы задать мне много вопросов. Я, со своей стороны, имею к Вам всего лишь три, однако уверен, что на каждый из них Вы должны ответить словом «да».
Итак:
Не ошибусь ли я, если замечу, что «печальная история», о которой Вы как-то упомянули, произошла в одном старомодном парижском отеле?
Не обманывает ли меня память, подсказывая, что в тот день Вы, несмотря на свое северное происхождение, проявили поистине южный темперамент, выразившийся в диком приступе ревности? (Здесь я вспоминаю, как прекрасны Вы в гневе, каким бы несправедливым он ни был.)
Хранится ли еще у Вас в комоде ночная сорочка из магазина «Ла саббиа роса»? Эта
Другими словами: завтра воскресенье, и у меня выходной. А потому, если ты Джун, то доставишь мне ужасную радость, согласившись отобедать со мной в своем любимом ресторане «Маленькая стойка». Думаю, нам есть о чем поговорить.
Прошу тебя, скажи: «Да!»
Внезапно я перешел с ней на «ты», испортил игру «Принчипесса — Дюк» и оставил восемнадцатый век ради двадцать первого. Теперь мое нетерпение было больше, чем простое любопытство.
Несколько минут я не спускал глаз с экрана, наивно полагая, что Принчипесса отреагирует немедленно. Естественно, я ничего не дождался. Ей требовалось время.
Поэтому я выключил компьютер. Сезанн в ответ на мое пожелание спокойной ночи пару раз лениво махнул хвостом, и я отправился в постель.
Мне снилась Джун. Она сидела в своем любимом ресторане «Маленькая стойка» на фоне светло-зеленой колонны в стиле модерн и за что-то поднимала бокал.
Однако через два часа я снова включил лампу на журнальном столике. О полноценном ночном отдыхе не могло быть и речи.
Не то чтобы меня что-то беспокоило или мешало спать. Просто за последние несколько дней привычный жизненный ритм нарушился. Я сделал сто пятьдесят три оборота вокруг своей оси в попытке найти удобное для сна положение. Пробуя метод самовнушения, я мирно посапывал в подушку и широко зевал. Даже проговорил слово «Чехословакия» задом наперед, как советовал делать в таких случаях герой старого фильма «Восьмая жена Синей бороды» в одной очень смешной сцене, но ничего не помогало.
Конечно, бессонные ночи бывали у меня и раньше. В лучшем случае мешали спать женщины. Однако скоро я наверстывал упущенное и просыпался полным новой энергии. Но бодрствовать в постели до утра одному — такого не пожелает себе ни один мужчина.
Я смертельно устал, но мозг продолжал работать. Какой-то гиперактивный нейромедиатор, передавая импульс от синапса к синапсу, будил в моем воображении все новые образы.
Это были женщины. Те, которых я знал и с которыми хотел бы завести знакомство. Они всплывали из темноты одна за другой и кружили у меня под носом. Даже Солей со своим Хлебным человечком.
Я встал. Раз уж все равно сон не идет, загляну в компьютер. Может, пришел ответ от Принчипессы. Но ящик оказался пуст. В начале второго ночи все нормальные люди спят.
Выглянул в коридор. Сезанн лежал в своей корзине, урча и вздрагивая задними лапами. Быть может, он гонял во сне кошку. Я пошел на кухню, налил стакан красного вина и сделал себе еще один бутерброд с фуа-гра. Еда успокаивает.
Кое-кто из моих друзей советует перекусить, когда не можешь заснуть. Аристид, например, встает каждую ночь, чтобы отрезать себе кусок козьего сыра, запас которого на этот случай всегда имеется у него в холодильнике. Я решил, что паштет фуа-гра ничуть не хуже. Дожевав багет и сделав последний глоток, я вернулся в постель. Наконец-то смогу уснуть спокойно!
Но через пять минут я снова поднялся. На этот раз причиной стал мой мочевой пузырь, угрожавший лопнуть. Для проблем с простатой я еще недостаточно стар. Однако бледного мужчину с пепельно-русыми волосами, который смотрел на меня из зеркала, никак нельзя было назвать молодым.
Итак, я снова вернулся в спальню. Все когда-нибудь закончится: и моя жизнь, и я сам, но и эта проклятая ночь тоже.
Я упал на кровать и решил попробовать новую тактику. Ну хорошо, пусть я так и не засну. Можно просто полежать с закрытыми глазами. Я слышал, что этот отдых не хуже. «Только не нервничать. Спокойствие, Жан Люк. Расслабься».