Ты не мой Boy 2

Рам Янка

Эта мягкая ноющая глубокая боль не даёт совсем ничего мне контролировать.

И мы опять, как будто в первый раз, охреневаем от мощности ощущений — улыбаемся им, шокируемся ими и, поднимаясь на пики, зажмуриваемся, забывая дышать.

А секс у нас опять нихрена не получается, только любовь…

И только в самом конце, тело забирает свое, не соглашаясь с моим желанием нежничать и таять.

Переворачивая нас, с нетерпеливым рычанием, врезаюсь глубже и ускоряюсь,

Выгибаясь,

впивается ноготками мне прямо, блять, в ягодицы, где пульсирует от боли.

С воплем взрываюсь от вспышки боли и кайфа, замечая сквозь собственный фейерверк, как она, задохнувшись, вздрагивает. Нас перетряхивает в объятиях друг друга.

Сползаю лицом ей на живот. Громко дышим.

— Сади-и-истка… — целую в пупок.

— Я не специально! — хрипло смеется она, рисуя по моим волосам.

Закутываемся в одеяло.

Поля, играясь, сжимает мои губы пальцами, нацеловывая их. Водит пальчиком по кромке моих зубов. Касаюсь его языком…

Плаваю в эйфории, позволяя ей всякие шалости, нежности и исследования.

Спускается ладонью по телу, сжимая член.

— Мм… Что ты делаешь? — улыбаюсь я, не открывая глаз.

— Хочу почувствовать, как он встанет…

И он послушно напрягается в ее руке.

— Хм… Вот сейчас точно будет секс, — облизываюсь я.

— А было что?

— Так… нежнятина всякая… — морщусь, улыбаясь.

— Ахах… Хватит нам пока и нежнятины! Бомба обезврежена!

Не позволяя смыться, подрываюсь на колени и ловлю ее сзади за талию.

— Какое стоп-слово? — хохочет, отбиваясь от моих рук.

Усаживаю к себе на бедра попкой.

— Стоп-слово для слабаков! — отфутболиваю ей. — Ты чего, Малышечка, я ж только начал. Куда это ты собралась? А ну-ка не вырываться!

Наматываю копну ее волос на руку, оттягивая назад. Целую в шею.

— Расслабиться и отдаться…

Сжимаю волосы жёстче, уверенно укладывая лицом вниз.

— Вот так… — прогибаю ее в пояснице.

От вида ее точеного тело в откровенной позе, мне кажется, просыпаются все мои демоны.

И — да… облизываю губы, разглядывая ее. Вот сейчас точно будет вау-секс!

Р-р-р… Оторваться! А потом снова можно любовью заниматься…

Глава 19 — Предложение, от которого нельзя отказаться

— «…Чемпионат России по самбо, отбор на кубок Европы»…

Телефонный звонок прерывает ролик на телефоне.

Раскладывая на столе последние ампулы, говорю по телефону с Верой Романовной. У нее там какой-то ахтунг…

— Да вообще без вопросов. Оставляйте. Я все равно один дома торчу целыми сутками. Разговаривать скоро разучусь.

С Малышкиной в основном переписки вечером. Так как в

комнате живёт она не одна. А днём у них плотный график. Да и вечером постоянный кипиш. Ревную, жуть! Но засыпаем мы вместе, на видеосвязи, тихим шепотом и взглядами плавая в нежнятине. Только это и спасает мой ненадежный мотор.

Но вчера все-таки поссорились…

Потому что я хочу и могу прилететь к ней. Но она против.

Открываю десятый раз за день ее аккаунт — «не в сети». Телефон вырубила, зараза!

Пиздец, просто…

Нормально вообще??

— Заказать, может, из еды что-то? Что она ест? — уточняю про Исчадие.

— Я все привезу. Спасибо тебе огромное!

— Да, ерунда… А вам Поля сегодня не писала?

— Нет… Может, они едут домой уже.

— Не едут. У них там банкет сегодня вечером.

— Я позвоню Бессариону, может случилось что-то…

— Если бы что-то случилось, Ахметов бы сам Вам уже давно позвонил.

Да и мне самбисты бы уже сообщили. Яшин отписался, что всё в ажуре. И они как цыгане выгребли Спартой все турнирное золото и серебро.

Звонят в домофон.

Я забираю как хомяка укутанную Милу у Веры Романовны. В нагрузку она ещё отдает пакет с домашней едой.

— Да куда столько?

— Кушайте! Я вечером за ней приду.

Убегает.

Смотрим с Исчадием друг другу в глаза.

— Игрушки есть? — пытливо оглядывает прихожую.

— Лучше! Есть приставка. Будем друг друга мочить.

— Ура!! — скидывает сапоги и не раздеваясь бежит в комнату.

Запинается о край ковра.

Бах!

Но толстый пуховик и ворс сглаживают масштаб трагедии.

Поднимаю.

Присаживаясь, стягивая шапку, засовывает любопытный нос на стеклянный журнальный столик.

Там шприцы и лекарства.

— Это кому? — подозрительно оглядывается.

— Это мне… — вздыхаю я.

— Потому что ты опять допрыгался?

— Типа того.

— Придет врач?

— Ага.

Поднимает с опаской шприц.

— Давай его не пустим?

— Эй! — забираю из рук. — Это ж витаминчики. Для тех, кто плохо себя вёл.

— А можно я тебе укол поставлю? — снова тянется к шприцу.

— Пожалуй, нет. Я был не настолько плохим мальчиком! — фыркаю от смеха.

— А зайцу? Ну, пожа-а-а-луйста! — выпрашивает она. — Ему нужен укол! Он плохо себя вел.

И я ловлю от нее свое детское любопытство, когда хотелось поиграть со взрослыми вещами. Очень-очень! Но было нельзя. Мне никогда не позволяли. И я делал это тайком, всегда огребая неприятностей.

— Да легко! Тащи зайца…

Пусть при мне поиграет и успокоится.

Довольная вытаскивает из пакета мягкого зайца.