Ты не поверишь 2. Страстный год
Шрифт:
«Я убил Славика!
– была первая твёрдая мысль.
– Я убил его из ревности».
Вадим в страхе огляделся. Он был один. Рыбаки, казалось, столпились за кустами и что-то обсуждали тихими голосами. Дедушкиной «Нивы» на месте не было.
«За участковым в деревню поехал, - подумал Демчог.
– И девчонок нет, наверное с ним уехали. До деревни где-то минут двадцать, значит, скоро приедет».
Пока Демчог затравленно оглядывался, моментально протрезвев, сзади него послышался шорох. Вадим оглянулся и заорал: убиенный им
– Зомби!
– не понимая сейчас, насколько это глупо, заорал Вадим.
– Чего орёшь?
– поморщился Слава, садясь на песке.
– Что это за дрянь?
– Он провёл рукой по своей шее и, собрав на ладони немного красного вещества, понюхал его и попробовал на вкус.
– Томатный сок.
– Он обтёр руку о песок, поднялся и направился к реке ополоснуться.
– Ты жив?!
– у Вадима было смешанное чувство облегчения и страха. Он не доверял себе.
– Да, - ответил Слава, выходя их реки.
– Вода холодная.
– Он принялся вытираться поднятым с ящика полотенцем.
– Ты чего?
– спросил он у Вадима, который по-прежнему сидел, вытаращив на Князева глаза.
– Я думал, что тебя убили.
– Вадим показал на нож и на пустой, раздавленный пакт томатного сока, на котором несколько минут назад спал Слава.
– Что вчера было-то?
– Был пикник, мы здорово повеселились, - ответил Слава.
– А где «Нива»? Где девушки?
– не понимая ничего, говорил Вадим.
– Они уехали домой ещё ночью, - пояснил Слава.
– Рыбаки напились, начали к ним приставать, Борис Николаевич молодость вспомнил, вступился, они деда бить не стали, на меня полезли, а девушки, Соня, кстати, порывалась бутылку об голову одному разбить, уехали на «Ниве».
– А дед где?
– В УАЗике спит, он ещё утром туда завалился, - ответил Слава.
– А рыбаки?
– Ничего. Борис Николаевич опомнился, за веслом сбегал, было небольшое побоище, а потом помирились и дальше стали праздновать. Посидели до пяти, послушали рассказы и спать легли.
– А почему ты на песке лежал?
– спросил Вадим.
– Абсента глотнул. Никогда не пей, гадость невообразимая, - говорил Слава, одеваясь.
– Понятно, но я ничего не помню, - смущённо пояснил Вадим.
– Ты напился просто в хлам!
– проговорил Князев, надевая рубашку.
– В жизни такого не видел! Ты пил и пил, ты выпил весь привезённый самогон дедушки, а потом закричал что-то и отрубился.
– Неудобно как-то, - заметил Вадим.
– С кем не бывает, - пожал плечами Слава.
– Счастье, что вообще живой, тебе в драке веслом случайно заехали.
В деревню вернулись около полудня. Дедушку дома ждал разбор полётов за учинённое побоище, а Демчогу бабушка сказала, чтобы больше не пил, а то от палёной водки ослепнет. Славу ждал выговор за то, что он отправил в нокаут рыбака, не помогли даже заверения Сони, что он их с Юлей честь спасал, бабушка была непреклонна. У деда отобрали ключи от «Нивы», Вадима отправили на луг, желательно, на вечное поселение, а Славику запретили появляться в течение
– Быстро ты, Соня, - сказал он, заметив её.
– Как уйти удалось?
– А что? Я сама себе хозяйка, не маленькая, - ответила Соня, приближаясь к нему.
– Как без нас погуляли?
– Нормально. Попили, поели, в карты поиграли и спать, - ответил Слава, подходя к девушке и глядя на неё сверху вниз.
– Демчог, наверное, самогона перепил, думал, что убили меня, - Слава усмехнулся.
– Я просто на пакете сока томатного спал, - пояснил Князев, увидев недоумевающее выражение лица Панаевой.
– Он, гад, ревнивый, - ответила задумчиво Соня.
– Он похож на Купитмана, наверное, в роль вжился, - она улыбнулась.
– А ты похож на князя Андрея. Того, в исполнении Тихонова
– Я?
– удивился Слава.
– Чем это?
– Не знаю, просто подумала, у меня иногда возникают ассоциации. И, поверь, князь Андрей это ещё хорошо!
– улыбалась Панаева, не понимая, чему радуется.
– Правда?
– Слава тоже улыбался.
– Можно, я тебя поцелую?
– спросил он, наклоняя голову к Соне.
– Да.
– Девушка сама поднялась на цыпочки и поцеловала Князева. Они стояли, целуясь, и не обратили внимание на то, как за оградой показался человек. Этот человек был Вадим. Ему стало скучно на поле, и он решил найти Соню. Юля сказала ему, что Панаева вышла, и Демчог отправился искать девушку. И нашёл. Когда он увидел их, то почувствовал, что его сейчас удар хватит. Он покраснел, потом побледнел, и, развернувшись, пошёл обратно на луг. Это был удар.
– Демчог, а Демчог, - послышался над ухом Вадима голос Юли.
– Что делаешь?
Вадим открыл глаза: на него с интересом смотрела Юля.
– Уйди.
– Он бросил в неё кусок травы.
– Дай умереть.
– С чего это?
– Юля села рядом.
– Повторю вопрос: что делаешь?
– Меня кинули, я лишился хорошего секса и части своего самомнения, - ответил Вадим.
– А ты как думал? Конечно!
– Юля воздела руки к небу.
– Слава молодой, красивый, образованный, а ты еле школу закончил. Конкуренция, Вадим, конкуренция!
– Ты второй человек, который мне это говорит!
– Вадим горестно усмехнулся.
– Вот как, а кто был первый?
– заинтересованно спросила Юля.
– Илюша.
– Глинников?
– Да.
– Прав был Илья, - заметила Юля, не пояснив, однако, в чём был прав Илья.
– Давай, пошли, не кисни, тебя помиловали.
– Она встала и направилась к дому.
– Пошли!
– А может, разок, а? На травке?
– с надеждой спросил Вадим.
– Завтра, - послышался голос удаляющийся Юли.
«Завтра, так завтра», - подумал Вадим, вставая и догоняя Юлю. В глубине души он понимал, что с частым сексом придётся расстаться, и что его к этой мысли медленно приучают.