Ты проиграешь, дорогая
Шрифт:
— Я думал, ты уже не придешь, — говорит он, не поднимая глаз.
— Простите, Владислав Игоревич, нужно было привести себя в порядок, — сажусь рядом.
Он заказывает мне мартини. Когда официант уходит, его колено касается моего.
— Ты сегодня была великолепна перед камерой, — он делает глоток.
— Это комплимент или профессиональная оценка?
— И то, и другое.
Наши взгляды сталкиваются. В его глазах — тот самый шторм, который я ловила весь день.
— За удачный проект, — поднимаю
— За смелость, — поправляет он.
Мы пьем. Говорим о работе. Смеемся над Славой, который перегрелся и пытался снять «креативный» ракурс в сауне.
Нога Влада медленно скользит вдоль моей. Это уже не случайность.
Я допиваю мартини, чувствуя, как тепло разливается по телу.
— Завтра рано вставать, — говорю, зная, что никуда не уйду, пока он не намекнет.
— Ещё один, — он кивает бармену.
— Последний.
— Последний.
Как последний вздох перед падением. Как последний шанс остановиться. Но когда его пальцы касаются моей руки, чтобы поправить браслет, я понимаю — мы уже за гранью.
— Влад… — начинаю. — Ты женат.
— Это так, — опускает глаза.
— Мы должны оставаться профессионалами и не позволять ситуации зайти туда, где будет точка невозврата.
Влад поднимает глаза и смотрит в мои. В них печаль, надежда, огонь.
— Я сам не могу понять, что делаю…
— О чём ты?
— Меня тянет к тебе. Сильно. Очень. Такого никогда не было в моей жизни.
— Лукавишь. С женой точно было.
Влад отрицательно мотает головой.
— Я не хочу пудрить тебе мозги, Роза. И я не вру, когда говорю, что подобные эмоции у меня впервые. Мне даже сложно сдерживать их. Сложно не касаться тебя, не быть рядом. Я с первого взгляда почувствовал, что ты имеешь власть надо мной. Думал, пройдет, но стоило снова оказаться рядом, как все убеждения ушли на второй план.
От признания теряю дар речи.
От выпитого кружится голова.
От такого близкого нахождения Влада низ живота уже горит.
— Мы не можем…. — с трудом произношу правильные слова.
— Знаю.
Влад касается моего лица, убирает прядь волос за ухо. Облизываю губы, борясь с желанием поцеловать его.
— Ну почему ты женат?... — вырывается страдальческим голосом.
Влад вяло улыбается и переплетает наши пальцы. По венам проходит ток. Касаться друг друга ещё не измена. Все в порядке. Я контролирую ситуацию.
— Мы встречались около года, потом Поля случайно забеременела, и мы поженились.
Знаю я, как она «случайно» забеременела.
— Сколько вашему ребёнку?
— Дочка, четыре года, — с теплотой произносит.
Влад любит дочь. И жену тоже…
Я не буду спрашивать.
— Любишь жену? — мартини решает иначе.
Влад долго не отвечает. Его большой палец гладит мою ладонь. От этого малейшего движения я уже изнываю от желания.
Надо
— Да, люблю. Она близкий для меня человек.
Когда мое отчаяние достигает пика, он продолжает:
— Но я не влюблен. И это вряд ли изменится. Такие эмоции обычно уходят навсегда.
— Но невозможно всегда быть влюбленным. Отношения сложная работа.
— Именно поэтому ты свободна?
— Да, отлыниваю от работы, — хмыкаю.
Влад смеётся.
— Между людьми должна сохраняться базовая влюбленность, которая то загорается, то слегка гаснет. Тогда все будет хорошо.
— Она была между тобой и Полиной?
— Никогда.
— Зачем же тогда ты женился?
— В тот момент рассуждал иначе, к тому же у нас должен был появиться ребёнок.
Только молчи. Не спрашивай, собирается ли он уходить от жены.
Это не мое дело!
К счастью, мне удается себя перебороть и не спросить.
— Ясно.… — вяло произношу.
— Я всегда мечтал, чтобы женщина рядом чувствовала меня. Мои желания, даже тайные. Считывала. Понимаешь?
— Понимаю, — произношу одними губами.
Влад наклоняется ко мне ближе.
Его дыхание обжигает мои губы, пахнет дорогим виски. Я замираю, чувствуя, как его пальцы медленно скользят по моей шее к затылку.
— Ты действительно считываешь меня, — шепчет он, и его слова растворяются в пространстве между нами.
Я не успеваю ответить. Его губы накрывают мои — твердые, влажные, настойчивые. Рука сжимает мои волосы у корней, притягивая ближе.
Я тону.
В этом поцелуе нет нежности.
Только голод.
Голод мужчины, который слишком долго себя сдерживал.
— Мы не должны... .— пытаюсь выдохнуть, когда он переходит к моей шее.
— Знаю, — он кусает меня за мочку уха, от чего по спине бегут мурашки.
— Но уже поздно.
Его ладонь скользит под платье, обжигая бедро. Где-то вдали звонит чей-то телефон. Смеются гости. Жизнь идёт своим чередом.
А мы....
Мы падаем.
Без страховки.
Без мыслей о завтрашнем дне.
Когда он наконец отрывается, его глаза темные, как штормовая ночь.
Глава 8
Жена
— Мамуля, ты не против взять Марусю на сегодня? — я поправляю дочке бантик, пока она возится в бабушкином шкафу с игрушками.
Мы заехали в гости сразу после зоопарка.
Мама кивает, но в глазах упрек.
— Опять у вас с Владом кризис? — в ее голосе знакомая издевка.
— Что значит «опять»? У нас все прекрасно…
— Ой, мне-то не ври, — отмахивается мама. — Я, думаешь, не замечаю, что ты вся на нервах уже какой месяц.
— Просто Влада перевели в новый офис.… Ничего у нас не кризис! — слишком быстро отвечаю я, отворачиваясь, чтобы скрыть дрожь в руках.