Ты слишком близко
Шрифт:
Марьяна чуть заметно прищурилась, но бумажки на указанное место аккуратно положила.
— Я свободна на сегодня? — по-прежнему, хоть и, не имея доказательств, но, не доверяя такому вот странному затишью, поинтересовалась девушка, быстро отходя подальше от стола и самого мужчины.
— Если все сделала, то да.
Мара вздернула бровь.
И что все-таки это значит? Ее просто «взяли» в игнор? Так она видела, что не совсем. Ей он чуть раньше фактически массаж делал.
Или таким образом сглаживают ночной
В любом случае, такое положение вещей ее не устраивало. И уж точно она была не готова, как и в прошлом, лишь тыкаться в темноте таких игр, не зная, что ответить и предпринять. Марьяна однозначно не хотела ощущать это непонимание, это отвратительное чувство беспомощности.
Однако сейчас она вот ничего не сможет ему предъявить. По факту-то он ничего не сделал. А выскажет недовольство — так Дам еще додумается поддеть, что ей не хватает его внимания. Этот умел все перевернуть с ног на голову…
Именно поэтому Мара просто-напросто развернулась, направляясь к выходу.
— Хотя нет, подожди, — почти в приказной форме вдруг бросил Дам, а Марьяна медленно обернулась, впиваясь в него недовольным взглядом. С какой радости он ей приказывает?!
Дамир сей взгляд оценить не смог, поскольку подошел к столу, наклонился и стал что-то искать в ящике.
— Вот, выпей. Поможет от головы.
Мара с презрением глянула на какую-то упаковку таблеток, которую ей протянул выпрямившийся Дамир.
— Яд? — саркастически хмыкнула.
— Ну, что ты. Афродизиак, — так же искривил губы Дам.
— Что, боишься, что своими силами возбудить уже не сможешь? — зная, что играет с огнем, Мара все равно не притормозила, и старалась ужалить невозмутимого мужчину. Надоел ей этот вид — до бешенства почти. Она тут два дня думает, мучается, гадает… А он себя ведет совсем не так, как ожидалось! Если бы он приставал — она бы готова была. Отпиралась бы.
А тут… Непонятно ничего. И она вновь в растерянности.
А это еще больше раздражает. Вот и пыталась теперь Марьяна хоть как-то «укусить» до зубного скрежета невозмутимого Дамира.
Дам на секунду замер после ее фразы. И взгляд так неуловимо изменился, которым он еще раз «прошелся» по ее телу. Марьяна же тут же после такого осмотра прикусила себе язык. Может и не стоило трогать «лихо», пока оно спало?..
— А ты передумала? Можем и проверить. Смогу или нет…
— Терпеть не могу опыты и эксперименты, — передернув плечами, Мара быстрым движением выхватила упаковку. Чтобы не смотреть в чуть насмешливые желтые глаза, достала таблетку и, не запивая, проглотила.
— Спасибо, — без всякого тепла поблагодарив, вернула Даму пачку и собралась было развернуться, как поняла, что не может так уйти и не стереть эту его улыбку, притаившуюся в уголках губ. Ну чего
— И знаешь, если уж кто что и будет проверять, то не ты. А мой теперешний мужчина. Так что мы тебя вдвоем за афродизиак благодарить будем…
И не проверяя реакцию, Мара все-таки направилась к выходу.
Она не знала, как зло, на каком-то автомате, сжались кулаки у Дамира, как полыхнул огнем его взгляд, прожигая фигурку, облаченную в очередную блузку и юбку. И как мужчина сжал зубы, как напрягся, пытаясь себя остановить. Не догнать. Не развернуть, прижимая к стене. Не впиться в ее губы, стирая те последние слова.
Хотя хотелось все это сделать. Дико, так что аж в голове, в висках застучало. Не важны были причины этого, а сам факт — он не желал слышать ни о каком другом. И тем более видеть, как тогда в ресторане.
Но сейчас эти слова он проглотил. С трудом, но все-таки. И отвернулся от такой манящей фигуры.
Когда Мара в самом конце, перед закрытием двери, глянула-таки на Дама, то чуть разочаровано поджала губы. Он уже стоял к ней боком, вновь отвернувшись к окну. И по нему нельзя было сказать, достигла ли она своей цели, уколола ли, задела ли за живое, уязвляя мужское эго. Это огорчало, потому что хотелось. Очень хотелось ему хоть таким образом сделать больно за все то, что заставил испытать ее он…
Марьяна была бы еще больше расстроена, если бы узнала, как Дамир в это время мысленно обещал, что все те мелькнувшие в сознании картинки осуществит. И поцелует, и прижмет, и уж точно после ласк проберется под эту чертову, дразнящую воображение, юбку и проверит, так ли уж он ее не возбуждает.
И наверняка Марьяна была бы в ужасе, если бы знала, что Дамир, наблюдавший за тем, как она усаживается в машину, пришел к выводу, что он ее больше не отпустит…
— Что с тобой? — Мстислав заехал к ней после работы и сразу заметил как устало выглядит Марьяна.
А ведь головная боль уже действительно отпустила, как ни странно. Помогла ли тут чудо-таблетка или же то, что она не находилось с Дамиром, будораживший в ней слишком много всего, а от того, вызывающий слишком много напряжения, особенно после ночного визита — это было не ясно.
Но, тем не менее, почти бессонная ночь, эмоциональный стресс, накопившаяся работа, в основном бумажная, но требующая полного сосредоточения внимания, все это сказалось на ней.
— Я просто устала, — чуть улыбнувшись, Марьяна откинулась на спинке сидения авто. — Мстиш… как ты смотришь на то, чтобы сегодня поужинать не в ресторане, а у меня? Боюсь, я сегодня не хочу находиться в общественных местах…