Ты слишком близко
Шрифт:
Первый глоток свежего воздуха заставил ее вновь закашляться. А Дамир, не обращая внимания ни на что, отводил ее от здания все дальше, направляясь в сторону, откуда слышны были завывания сирены подъехавших машин пожарной.
— Что это было? — выдохнула женщина, когда они остановились.
Дамир, собравшийся было отойти, коротко глянул на нее.
— Сначала была мысль о несчастном случае. Теперь же склоняюсь к поджогу.
Она нахмурилась.
— Почему?
— Пожарная сигнализация не сработала. Или повредилась… или
Марьяна сглотнула, чувствуя першение. Дамир явно заметил это и скомандовал.
— Вон скорая, бегом туда!
— Но…
— Сейчас же Мара!
Почему-то спорить не хотелось, не было желания даже намекать, чтобы он ей не командовал, ведь Дамир ей никто. Вместо этого неожиданно для себя, Марьяна только кивнула и спросила:
— А ты?
— Я нормально.
И вдруг — Марьяна не ожидала этого — он шагнул к ней, крепко, до хруста сжав в объятиях.
— Господи…Ты цела!.. — и, не давая ей шанса ответить, пискнуть даже, впился в губы требовательным поцелуем.
В нем не было страсти как таковой, но была нужда. Словно он выплескивал адреналин, словно убеждался, что она жива, цела. И Мара это четко понимала в тот момент. И, наверное, от всего этого, из-за пережитого, от накатывающего понимания того, что если бы не он, то…
В общем, она не смогла вырваться, оттолкнуть, прервать это безумство. Столбом стояла, принимая поцелуй, но и не отвечая. А ему этого будто бы и не нужно было. Тем более, что этот странный поцелуй быстро закончился.
— Иди, — хрипло шепнул он, когда оторвался от ее губ, давая вдохнуть так недостающего воздуха.
И Марьяна после недолгой паузы, как сомнамбула, пошла к маячившим впереди медикам, ощущая спиной его взгляд.
Мыслей в голове не было вообще. А от эмоций ее, кажется, начало трясти, тоже мешая думать ясно.
Дамир не отпускал дверной звонок, точно зная, что Марьяна дома. Догадывался он и о том, что его не хотят видеть и впускать в квартиру.
Только вот его не устраивало это. Нужно, необходимо было ему убедиться, что Мара в порядке.
Поэтому и приехал к ней, как только закончилась вся канитель с возгоранием. Которое, кстати, как ему сказали, все-таки было подстроено. И ему, по идее, нужно было сейчас активно думать, кому он дорогу-то перешел, да только не отпускало беспокойство. Все внутри требовало, чтобы он к Марьяне приехал, увидел ее…
Она все-таки открыла. Рассеянная, явно уставшая, но безумно домашняя и… родная. Несмотря ни на что, Дамир в который раз четко понял — действительно она для него — родная. Его.
Пусть она так вовсе не думает. Может даже для нее он — никто.
А вот эта девушка, стоящая без макияжа, в запомнившемся ему халатике, кусающая губы, она… была всем для него.
Дамир резко сделал шаг, оттесняя ее в квартиру. И нарушил молчание первым, хрипло прошептав:
— Не стой на пороге, простынешь.
Марьяна хмыкнула.
—
А он не мог. Отпустить? Теперь это было немыслимо совершенно. Не после того, что было сегодня. Он мог совсем ее «отпустить» — на тот свет, если бы не вошел в кабинет. И после этого не было сил ни уйти, ни заговорить о том, что они по-прежнему только партеры. Оставить ее сейчас…
Мужчина рвано выдохнул и еще ближе шагнул к ней. Марьяна уже не отступала, замерла.
— Дамир…
— Что врачи сказали?
— Слушай, я, правда, тебе безумно благодарна, но…
— Мара. Ответь.
Она вздохнула, прикрывая глаза и все-таки произнесла:
— Хорошо все. Ни царапины у меня.
— Я рад, — искренне проговорил, и, вспомнив, как отправлял Мару к скорой, чуть более неуверенно продолжил: — Нам надо поговорить…
А Марьяна вдруг фыркнула, перебивая его. И прежде, чем он успел уточнить, чего это она, девушка сжала виски, словно мучаясь от боли и сама заговорила:
— Для чего, Дамир? Чтобы ты опять извинился? Чтобы я вновь что-нибудь колкое ответила, и мы попытались в тысячный раз разойтись?
Мужчина вскинул бровь и осторожно уточнил:
— А что ты предлагаешь?
— Не знаю. Я уже совсем ничего не знаю. Поэтому и прошу — уйди, дай мне просто отдохнуть от всего.
Откровенность за откровенность. И поэтому Дамир так же честно ответил:
— Не могу. Не прогоняй…
Она вскинулась, ловя его взгляд. Замерла, что-то рассматривая в глубине его глаз.
Увиденное заставило ее дыхание сбиться. А Дамир медленно стал наклоняться к ее лицу, не выпуская из плена взгляд Мары.
Он давал ей шанс отвернуться, отскочить, оттолкнуть. Но и не попробовать ее поцеловать тоже не мог. Это тяга к ней пересиливала сейчас всё.
Она не сделала шага навстречу, все так же застыв, стояла. И когда его губы коснулись ее, осторожно, невесомо. И когда, он языком коснулся ее сжатых губ, шагнув ближе и обхватывая ее лицо ладонями. И когда он шумно выдохнул, не отрываясь от нее, и дал свободу рукам.
— Мара!.. — на миллиметр лишь отстранившись, хрипло выдавил он, уже не на что не надеясь…
А она сдалась. С тихим всхлипом, подалась навстречу, впуская его язык во влажную глубину рта.
Дамир вздрогнул всем телом, как ему показалось. И целовал ее, целовал. Не слишком жадно, не слишком напористо, но бесконечно чувственно, сладко. Одновременно горячо и нежно. Он уже не спрашивал на это разрешения, но еще не наступал, как того хотел.
Просто целовал, наслаждаясь ее ответом, гася в себе желания большего. Только вот рукам не мог приказать остановится: уже успел схватить Мару за талию и к себе прижать. Чтобы тело к телу. Чтобы почувствовать, как ускоряется стук ее сердца, чтобы она поняла, как сильно колотится его собственное. Чтобы удобнее было зарыться в волосы, лаская ее затылок…