Ты в моей власти

Гаскойн Джил

В воскресенье вечером, поговорив с Беном, Розмари на следующий день собралась звонить матери.

– Я должен быть в три часа на повторной пробе для американского фильма, – сказал Бен. Он сварил кофе для них обоих, он был, как всегда, для Розмари – слишком крепкий, но она ничего не сказала. Ему нравился именно такой.

– Давай я позвоню ей. Может быть, она сегодня не занята, – предложила Розмари. Она встала, подошла к телефону на стене кухни и набрала номер. – Ма, это я.

– Я как раз смотрю «Соседей», – ответила ее мать.

– Прости.

Мне перезвонить?

– Не стоит, вполне могу оторваться.

Розмари улыбнулась.

– Мама, не хочешь ли прийти на чай?

– Сегодня?

– Да. А потом мы могли бы поехать куда-нибудь поужинать. В какой-нибудь уютный ресторанчик.

Мать колебалась.

– Ну хорошо. Какая неожиданность.

– Никогда не скажет приветливого слова, – пожаловалась Розмари, положив трубку и поворачиваясь к Бену.

– Увидимся попозже, Рози. Куда мы поведем ее? – Он встал.

– Ты не волнуешься? – спросила Розмари, когда он привлек ее к себе и обнял.

– Нет. А что, должен? – Он поцеловал ее в шею, заставив поежиться.

– Перестань, дурачок, мне щекотно. – Розмари высвободилась и теперь удерживала его на расстоянии вытянутой руки. – Конечно, должен. Она может устроить скандал.

– Тогда не говори ей, что я живу здесь.

Розмари посмотрела на него.

– Ты бы предпочел, чтобы она не знала этого?

Бен пожал плечами.

– Так тебе было бы легче. – Он выловил и отправил в рот темную, сочную маслину из вазочки на столе. – Пойду в душ, а потом просмотрю сценарий для сегодняшней пробы. Увидимся в ресторане за углом. Около восьми?

– Лучше в половине восьмого, – попросила Розмари. – Мать захочет вернуться домой к девяти.

Бен тяжело вздохнул и исчез наверху. Розмари принялась убирать со стола. Она прикидывала, что сказать матери. Бен, возможно, был прав – не стоит упоминать, что он живет здесь, но его слова обескуражили Розмари. Ее внезапно пронзила мысль, что их отношения для Бена не так важны и, возможно, продлятся недолго. Первый раз за весь месяц она впала в панику. Выдержать это было трудно, единственное, что она сумела сделать, – это не кинуться наверх, к Бену. Она вдруг осознала, что ему звонил сюда только его агент. Всем остальным он звонил сам, и никогда не давал уимблдонского номера. Последние несколько недель она могла чувствовать себя на седьмом небе, но для Бена, очевидно, Уимблдон был просто очередной гаванью.

«Я сделаю так, что он никогда не захочет уйти», – подумала она мрачно. И, включив посудомоечную машину, пошла наверх, чтобы привести себя в порядок.

– А ты поправилась, – заметила Бетти, когда Розмари помогала ей сесть в машину.

Розмари удобно устроила ее на переднем сиденье и обошла машину, чтобы сесть за руль. «Спасибо, мамочка», – пробормотала она; потом, открыв дверь, заставила себя улыбнуться. Было тепло, и они решили пить чай в саду. Розмари поставила для матери шезлонг и ушла в дом, чтобы приготовить чай и нарезать кекс.

– Ведь это не лимонный бисквит? – спросила Бетти, подозрительно оглядывая прекрасный фруктовый кекс от «Маркса

и Спенсера».

– Прости, я совсем забыла. Что же теперь, ты не станешь есть?

Мать взяла протянутую чашку.

– Только тоненький ломтик. Для меня слишком калорийно. В особенности, если мы потом пойдем ужинать.

– Отправимся в итальянский ресторанчик за углом, согласна? – Розмари положила кусочек на тарелку и поставила на столик перед матерью. – Салфетка рядом.

– Итальянский? – поморщилась Бетти. – Я не ем макарон.

– Ты можешь заказать рыбу.

Какое-то время они ели молча. Стояла тишина, издалека доносился стрекот газонокосилки. В воздухе был разлит запах ранних роз. Последние тюльпаны, похожие в своем красно-золотом великолепии на цыганок, изогнулись, показывая черные серединки. Неизвестно откуда появившийся кот разлегся среди них.

– Этот твой садовник не выстригает полоски на газоне. Тебе надо посмотреть, как делают Брауны, мои соседи. Твой отец никогда ничего этого не умел.

– У меня живет… – начала Розмари, – то есть жил человек, который не любит выстриженных газонов. Ну, и мне кажется, я тоже предпочитаю, когда все зелено. – Она едва вышла из положения, пытаясь оправдать нелюбовь Бена к пригородным выстриженным садам и в то же время не испортить настроение матери в этот важный для себя день.

Бетти пожала плечами.

Розмари проследила взглядом за самолетом, с рокотом пролетевшим низко над домом. Кот проснулся, потягиваясь, затем подошел к дереву поблизости и снова улегся. Краем глаза Розмари увидела, как дождь розовых лепестков осыпался на клумбу отцветающих тюльпанов. Ей стало грустно. Наконец она решилась:

– Ма, с нами будет ужинать сегодня один человек, с которым я хочу тебя познакомить.

Бетти бросила на дочь острый взгляд. Она протянула Розмари пустую чашку, которую та в молчании наполнила.

– Спасибо. – Мать помешивала чай. – Что за человек?

– Мой приятель. Мы много бываем вместе в последнее время, и я решила, что вас надо познакомить.

– Ну-ну. Ты наконец завела себе дружка? – Мать смотрела на Розмари поверх края чашки, глаза ее увлажнились от поднимавшегося над чаем пара.

– Я бы не сказала «дружка». В мои-то годы. Скорее друга, это звучит вернее. Я отношусь к нему всерьез.

– Он мне понравится?

Розмари помолчала. Понравится ли Бен матери? Это будет целиком зависеть от того, в каком он настроении и как он отнесется к этой встрече. Розмари от души надеялась, что сегодня Бен будет обворожителен.

– Надеюсь, что да, – ответила она.

Больше они не говорили о Бене.

Когда Розмари с матерью в половине восьмого вошли в ресторан, он уже был там. С первого взгляда можно было понять, что все пройдет чудесно. Розмари улыбнулась. При их приближении Бен встал из-за стола. Мать смотрела на него снизу вверх, внезапно став меньше рядом с этим огромным и широкоплечим мужчиной.

– Ма, это Бен Моррисон. Бен, это моя мать, Бетти Дальтон.

Он, улыбаясь, протянул руку. Рука Бетти утонула в его широкой ладони.