Ты в моей власти
Шрифт:
– О'кей. – Бен швырнул вещи в угол рядом с дверью.
Взглянув на его пожитки, Розмари сказала:
– Ты собираешься остаться?
Он улыбнулся.
– А ты возражаешь?
– Нет. У меня был жуткий день, и, что бы ты ни сделал, хуже уже не будет.
– Может быть, мне, наоборот, удастся что-нибудь исправить, – ответил Бен, обнимая ее за талию и целуя в голову.
21
Той ночью она чувствовала себя слишком усталой, чтобы добиваться от него объяснений относительно Бетси. Они оба слишком много выпили.
Когда она чуть не заснула над тарелкой со спагетти, Бен отвел ее наверх и уложил в постель.
– Что тебя усыпило – моя стряпня или мои остроты? – спросил он, укрывая ее до подбородка пуховым одеялом.
– Не надо, душно, – начала было Розмари, но, не докончив фразы, провалилась в тяжелый, подобной коме, сон. Бен оставил свет у кровати и спустился вниз.
Розмари проснулась от телефонного звонка, ей показалось, что она проспала всего несколько минут. Она села. В комнате было темно, рядом, лежа не спине, тихонько посапывал Бен – ей это всегда казалось милым и трогательным. На миг ее охватило смятение, но потом она вспомнила, что она дома, у себя в спальне. Она сняла трубку и, понизив голос, ответила:
– Алло.
– Розмари? – Это была Фрэнсис.
– Фрэнни? Что случилось. Который час? – Она, прищурившись, пыталась разглядеть светящийся циферблат часов, стоявших у кровати.
– Половина третьего, – сказала Фрэнсис.
Розмари удалось стряхнуть сон, она сразу испугалась.
– Что случилось?
– Неприятности, дорогая. Мне нужно ухо, чтобы выговориться, и, возможно, жилетка, чтобы выплакаться. Барбара отравилась снотворным. Майкл был у меня и полчаса назад ушел домой. Старший сын ждал его на пороге. Майкл не включил автоответчик, когда уходил.
– Я знаю. – Розмари окончательно проснулась, села на край постели, нашаривая ногой тапочки. – Я пыталась связаться с ним. Барбара позвонила мне в ужасающем состоянии – она думала, что у него роман со мной.
– О, Господи, – устало вздохнула Фрэнсис, и Розмари услышала, как она закуривает сигарету.
– Барбара в больнице?
– Да. Ей делают промывание желудка. Майкл сейчас дома с детьми.
– Хочешь приехать? – предложила Розмари, смущенно покосившись на все еще спавшего Бена.
– А это не будет неудобно?
– Нет, – твердо ответила Розмари.
– Я уже сказала Майклу, что буду у тебя, – знала, что ты не откажешь. Сейчас приеду. – И Фрэнсис положила трубку.
Когда Розмари потянулась за халатом и встала с постели, Бен пошевелился и пробормотал:
– В чем дело? Тебе нехорошо?
– Спи, спи, – прошептала Розмари. – У Фрэнсис неприятности. Она сейчас приедет.
Он отвернулся и снова закрыл глаза. Розмари спустилась вниз. В доме было холодновато, в ночном воздухе пахло осенью, и она прикрыла маленькое окошко в передней. Спать уже совсем не хотелось. Розмари пошла на кухню, поставила чайник. Кто-то спустил воду в туалете наверху. Она услышала тяжелые шаги Джоанны, которая возвращалась в комнату Эллы, а потом – на
– Кто ее нашел? – спросила Розмари, когда они с Фрэнсис сидели на кухне.
– Она сама позвонила в больницу. – Куча окурков в пепельнице быстро росла. Розмари, которая не пообедала как следует, приготовила тосты. Фрэнсис только курила. – Это был крик о помощи, – продолжала она, глядя в пустую чайную чашку.
– Бедняжка. – Розмари налила воды в чайник. – Хочешь еще чаю, дорогая?
Фрэнсис взглянула ей в лицо.
– Ты меня осуждаешь?
Розмари покачала головой.
– Как я могу тебя осуждать, – тихо ответила она. – Ты моя подруга. Похоже, я считаю, что во всем виноват Майкл.
– Какое же он дерьмо! – Фрэнсис нервно затушила сигарету, часть окурков из переполненной пепельницы высыпалась на стол. Она говорила во весь голос. – Я же просила его не уходить из дома. Господи, как меня угораздило во все это влипнуть? – Она прикурила следующую сигарету.
Розмари не выдержала и вытряхнула пепельницу.
– Майкл тебя любит, – с запинкой проговорила она.
Фрэнсис посмотрела на нее.
– Это не причина переворачивать всю жизнь.
– Для некоторых людей – причина. Майкл именно такой. Просто он сделал неправильный выбор. Я имею в виду: на данном этапе.
– Это обвинение? – резко сказала Фрэнсис.
Розмари подошла, обняла ее и быстро заговорила:
– Боже мой, Фрэнсис, нет, конечно. Я хотела бы быть такой, как ты. Я завидую твоей способности получать удовольствие без оглядки, не требуя от себя и других никаких обязательств. Посмотри, в какое жуткое положение попала я.
Фрэнсис возмутилась.
– В какое жуткое положение? Вот Барбара действительно попала в жуткое положение. А ты просто влюбилась в человека, который хорош как любовник, тебе нравится с ним спать, и ты убедила себя в том, что он не такой, каков есть на самом деле. Вот и все. А остальное – дело твоих рук, твоей собственной глупости. Как и у Майкла. Он не слышит меня, а ты не слышишь Бена. Не видишь его, потому что правда не укладывается в твои понятия, в которых секс автоматически смешивается с любовью. – Розмари отодвинулась от нее, и та виновато улыбнулась. – Извини, я не имею права срывать на тебе настроение.
Розмари спокойно ответила:
– Нет, ты права. Меня уже дважды за сегодняшний день обвинили в том, что я не умею смотреть правде в глаза. Я так поглощена собственными проблемами, что остальное проходит мимо сознания.
Их руки встретились. Розмари встала, чтобы приготовить еще чаю. Они смотрели, как поднимается солнце, курили, ели кукурузные хлопья, слушали пение птиц. Наступило утро, и сна как не бывало. Фрэнсис приняла ванну и уехала на работу. Розмари поднялась наверх, встала под душ, услышала, как Джоанна прошлепала на кухню варить кофе. И Бен остался. Начинался новый день, но Розмари не ощущала спокойствия и непрестанно думала о том, какие новые невзгоды он ей сулит.