Ты – всё

Тодорова Елена

Меня сражает лихорадка. Перекаты жара и озноба так стремительны, что невозможно не поежиться и с тяжелым вздохом не облизать пересохшие вмиг губы. Во рту много слюны, не успеваю ее сглатывать.

Ян отбрасывает брюки и избавляется от трусов. Совершенно голый садится на кровать. Взглядом зовет подойти. Меня все сильнее потряхивает, но я нащупываю язычок молнии на спине. Хорошо, что задняя часть верха не достигает лопаток. Тяну вниз до тех пор, пока платье не соскальзывает. Переступаю образовавшееся красное облако и иду к Яну.

Глядя

мне прямо в глаза, он оглаживает ладонями мои бедра и ягодицы. Собирает мурашек. Заставляет задохнуться воздухом. А пока я, после череды частых и отрывистых вздохов, восстанавливаю эту функцию, Ян, не мешкая, отодвигает в сторону кружево трусиков.

Мокрые губы по животу. Пальцы раскрывают давно размякшую от вожделения плоть.

Со стоном прикрываю глаза. Кладу руку ему на голову, вцепляюсь в макушку. Перебираю пряди. Трогаю уши, чтобы убедиться, что они горят у Титана и просто потому, что могу.

– Тоже хочу тебя касаться… – шепчу, будто в бреду.

В голове сотни грязных мыслей. Не все могу понять, но и избавиться от них невозможно. Стыд, замешанный на похоти, делает меня адски смелой.

Впиваясь ногтями Яну в плечи, давлю на них, побуждая его откинуться на спину.

Весь передо мной. Дурею от этого. Пока в сознании властвуют фантазии, опускаюсь между его ног на колени. Трогаю мускулистые бедра руками. Целую каменный пресс, аккуратно стриженный лобок… Сжимаю ладонью член. Инстинктивно двигаю рукой вдоль ствола.

Ян всем телом вздрагивает.

– Блядь, – выдыхает сипло.

Следом за этим громко и хрипло стонет. Спешно перехватывая мое предплечье, заставляет остановиться. Браслеты соскользнули, касается шрама. Осознаю это, когда он приподнимается.

Боже… Боже…

Я не могу позволить Яну рассматривать неровность, которую он явно почувствовал. Иду на опережение, лишь бы успеть отвлечь – быстро наклоняю голову и заглатываю член.

– Блядь! – практически выкрикивает Титан.

В этом рыке столько потрясающих горловых, столько голода и страсти, столько чувств! А я позорно давлюсь, едва крупная головка ствола прочесывает небо. Издавая не самые привлекательные звуки, спешно подаюсь назад. Заливаясь слезами, пытаюсь сквозь кашель вдохнуть. С огромным трудом захватываю кислород.

Но, утопая в панике, твердо намереваюсь продолжать.

– Стой, – останавливает Ян, сжимая мои запястья с такой силой, что я морщусь от боли. Ослабляет тиски своих рук, прежде чем встречаемся взглядами. – Прости, неумышленно. Не рассчитал, – извиняется за хватку. – Куда спешишь, Зай?

Кусаю губы. Кусаю, кусаю… И вдруг разражаюсь слезами.

Нечаев резко садится. Подтягивает меня вверх. Сажает к себе на колени. Я тут же обнимаю и утыкаюсь лицом ему в грудь. Продолжаю реветь, пока он убирает разметавшиеся волосы и касается пальцами моих мокрых щек.

– Одуван, ты чего?

В титановом голосе самые мягкие ноты звучат. Пробивают душу трепетом, и я плачу еще заливистей.

– Я хотела сделать тебе

приятно… – выдаю в горьком отчаянии. – Вышло нелепо… Только опозорилась!.. Я-я-ян… У меня опыта ноль… Ладно, ноль целых одна десятая, если учитывать тот раз, когда я пару раз облизала головку твоего члена в прошлом… – тараторю, продолжая плакать.

А Ян… Он вдруг смеется.

Прижимая меня крепче, трется щекой о мои волосы и несколько раз целует в висок.

– Не плачь.

На миг, и правда, замираю. Осознавая, что растопила Яна Титана, какое-то время дышать не могу.

Это он… Мой Нечаев. Мой.

Скрещивая руки у него за шеей, суматошно покрываю его лицо поцелуями. Пусть это выглядит по-детски, мне сейчас все равно.

– Я люблю тебя, – топлю в нежности. – Люблю, Ян! Люблю! Я научусь искусству минета, обещаю. Думаю, надо просто попрактиковаться.

Он снова смеется. Чувствую, как эта эмоция бурлит в его груди, как колотится при этом его сердце, как подрагивают сильные руки… И у меня поджимаются пальчики на ногах. От них прострелами поднимается по телу электричество.

– Да уж точно никто не рождается с этим «искусством», Ю… Не переживай так.

– Ну как тут не переживать?..

– Не плачь, иначе я не смогу зареванной в рот дать.

– Я-я-ян!

– Жалко такую сопливую.

И снова хохот, вызывающий у меня помутнение рассудка. Растирая слезы по щекам, смотрю на него. И наглядеться не могу.

– Расслабься, сказал. Я прослежу, чтобы гиперусердная Зая не задохнулась. Идем.

Поднимается, заставляя меня встать на ноги. Тянет за руку, пока не оказываемся рядом со стеной.

– Трусы снимай.

– Зачем? – выдыхаю в растерянности.

Ян краешком губ улыбается.

– Так нужно. Снимай.

И взгляд при этом такой горячий, такой бесстыжий, такой безбашенный! Ну точно, будто в прошлое вернулись. Прикрывая глаза, позволяю себе насладиться теми сумасшедшими эмоциями, что он вызывает. Со вздохом поддеваю тоненькую резинку белья. Еще на миг замираю. А потом решительно спускаю по ногам, пока не падают на пол.

Ошеломленно моргая, открываю глаза, когда ощущаю, как Ян связывает чем-то мои запястья.

– Снова этот скучный галстук, – толкаю неосознанно.

– Скучный галстук? – вскидывает бровь.

– Неважно… – заверяю практически бездыханно. Шумно сглатываю. И заявляю: – Не нежничай со мной слишком сильно. Хочу по-настоящему. Так, как тебе нравится.

– Будет грязно, Зай.

– И хорошо. Давай, – подстегиваю, прикидываясь храброй.

Нечаев закусывает уголок губ. Замирает, пристально изучая мое лицо.

– Сегодня мы просто учимся, – напоминает тем серьезным тоном, который вынуждает внимать каждому его слову. И при этом в его глазах столько похоти! Не представляю, как он с ней справляется. Я принимаю лишь визуально и содрогаюсь. Ян хриплым, будто колдовским шепотом добивает: – Но если будешь готова, Зай, я трахну твое горло до пены изо рта.