Тяготению вопреки
Шрифт:
Он тяжело дышал, голова закружилась от гипервентиляций, от такой траты сил сразу после приступа. При всей ярости его валила с ног слабость.
– Кендрик, именно поэтому… - контуры Питера дернулись, исчезли, появились снова, Искаженные на краях, - …рденбрук тебя подставил. Клянусь тебе, это правда. Нанотрассеры, которые он в тебя ввел, не только реструктурируют алгоритмы ядра твоих усилений. Они действуют как троянский конь, анализируют тебя изнутри, просто нафиг читают твои мысли. Вспомни, что случилось в Лабиринте, Кендрик. Вспомни нас четверых - тебя, меня, Бадди и Роберта.
–
– То, что у тебя внутри, основано на результатах Макса Дрегера. Он… он…
У Кендрика на глазах Мак-Кован превратился в двухмерный рисунок, в теряющий настройку сигнал.
– Послушай, Кендрик, мне пора. Скоро увидимся. И ради бога, подумай о том, что я тебе сказал.
Его изображение снова мигнуло, голос стал скрежещущий, придавая лживый оттенок всему сказанному, убеждая, что это просто мистификация.
Значит, продукт технологии, а не призрак, - во всяком случае, не из тех призраков, что водятся в заброшенных домах и одиноких замках. Еще раз мелькнуло изображение Мак-Кована и исчезло совсем. У Кендрика закружилась голова, когда он увидел, что исчез и чай, и лужа на столе. Не осталось никаких следов присутствия Питера Мак-Кована.
Несколько минут Кендрик мог только таращиться на пустой стул напротив, наполненный неопровержимым ощущением, что все это нереально.
– Василевич?
Лицо Харденбрука все еще горело от жалящего ледяного дождя с моря. Бар приткнулся на темной стороне дороги недалеко от доков в Лейте. Малки поднял голову, и Харденбрук подумал, что коротышка не мог бы выглядеть более вороватым, даже если бы очень старался.
– Мы здесь не одни, - безразличным тоном продолжал Харденбрук.
Малки изобразил, будто испуганно оглядывается на жалкую горсточку клиентов бара, сейчас в основном занятых разговором вполголоса с барменом.
– Никого, кого мы знали бы. А если бы здесь была пыль наблюдения, я бы заметил.
Малки поднял руку над столом, чтобы Харденбрук увидел у него на руке браслет данных.
Харденбрук, поморщившись, сел напротив. Встреча в таком людном месте ему не нравилась. Василевич иногда слишком доверялся современным технологиям, забывая, что информацию можно добывать более простыми способами. Например, увидев двоих вместе, сделать выводы - что может быть проще?
– Могли бы встретиться у меня в клинике. Система безопасности там идеальная.
Малки покачал головой:
– Знаете, можно остерегаться, но если уж тебе суждено быть пойманным, тебя поймают.
Харденбрук ничего не сказал, но про себя еще раз подумал, до чего же он не любит этого человека.
– Давайте к делу. Ко мне неожиданно приехал один из представителей Дрегера. Он искал информацию о Галлмоне.
Малки пожал плечами, отвел взгляд.
– И какое мне до этого дело?
– Этого человека зовут Марлин Смиби. Он объявился без предупреждения и только что над огнем меня не подвешивал, чтобы вытащить ответы. Не могу придумать для этого никакой причины, кроме одной: учуял запах жареного.
Малки засмеялся. Харденбрук посмотрел на него взглядом таким ледяным, что вулкан замерз бы.
– Если что-нибудь
– Никогда не забываю. Вы с этим самым Смиби можете разобраться?
– Не в том смысле, который вы, как мне кажется, в это слово вкладываете. Если со Смиби что-либо случится, ввести в заблуждение Дрегера не удастся.
Малки кивнул. Их деловые отношения тянулись уже несколько лет, и Малки давно уже был дистрибьютором нескончаемых с виду запасов биопродукта от Харденбрука. Эти отношения даже процветали какое-то время, пока Харденбрук не сообразил, что шантажировать своего лучшего клиента - это и выгодно, и удобно.
Это решение принесло Малки неожиданные дивиденды. Некоторое чтение между строк помогло сообразить, что Харденбрук поставляет информацию не только Максу Дрегеру, но и «Лос Муэртос» - очень сложная двойная игра
Харденбрук понял, что Малки это сообразил, а Малки понял, что Харденбрук до этого додумался, и у них образовалось нечто вроде мексиканской ничьей: каждая сторона может потерять все, и в то же время терять ей нечего.
Малки вздохнул, сел ровнее.
– Ладно, бог с ним. Что у вас на уме, Харденбрук?
– Мои друзья в Штатах… - Малки состроил мину, будто и так не знал, о ком говорит Харденбрук, - хотят получить Галлмона раньше, чем до него доберется Дрегер. Смиби уже встречался с Галлмоном лично.
У Малки на лбу выступила бисеринами испарина.
– Бог ты мой! Вы хотите сказать, что они его уже схватили?
– Нет, я хочу сказать, что Смиби пригласил Галлмона на встречу, и Галлмон пришел.
– Но зачем? В смысле, что в Кендрике такого особенного?
– Да какая разница зачем? Я знаю только, что Дрегер наш начальник…
– На хрен, - перебил Малки.
– Ваш начальник. Я на все это не подписывался.
– Как бы там ни было, либо мы действуем быстро, либо нас берут за горло - обоих. Так?
– Ага. Значит, похищение.
– Малки тяжело и глубоко вздохнул.
– Еще одна ступенька в моей богатой и цветистой преступной карьере.
– Слушайте!
– вызверился на него Харденбрук.
– Или вы мне будете помогать, или вы…
– Знаю, знаю, - устало перебил Малки.
– Или я уже труп. Но притворяться, будто мне это нравится, я не буду. Кендрик мне друг.
– Он покачал головой.
– Что-то тут не так. Какого черта эти люди могут от него хотеть?
– Вопрос стоит так, Василевич: ваша шкура - или его.
– Харденбрук мерзко осклабился, и рубцы, занимавшие половину его лица, сморщились, наезжая друг на друга.
– Если мы им не дадим именно то, что они хотят, я не берусь предсказывать дальнейшее развитие событий. Но могу гарантировать, что для нас оно будет весьма неприятным. Для нас обоих.
Полгода прошло, как погиб Марко в центре задержания на глазах у Кендрика, и за это время не раз у него возникала мысль, не погиб ли и он сам и не возродился ли снова в аду.