Тяжелая душа: Литературный дневник. Воспоминания Статьи. Стихотворения
Шрифт:
А этот июльский полдень, когда «медом пахнет сонная жара» и «пчелок в вереске гудок чуть слышный», — как он хорош! Но случается и страшное:
На вянущую розу стрекоза Присела, чуть жива, колышется, Осенняя лазурь слепит глаза. А в воздухе — гроза, и трудно дышится. Смотрю на увядающий цветок, На стрекозу, такую хилую… И вдруг — нет больше. Дунул ветерок, Смахнул, как лепесток, золотокрылую.В этом есть что-то от гибели Атлантиды… Не умею объяснить.
Ах,Хороша и зима:
Снег россыпью алмазной падает, На солнце светится с утра. Земля, и умирая, радует И в зимней скудости щедра.И даже напоминанье о смерти не пугает:
И мне казалась вся земля Угасшей, лунно-неживою, Потусторонней, навсегда Чужой и звукам и движенью, Заманивающей — туда, К последнему успокоенью.Но это «там» не страшно.
Пусть зима еще царица, Пусть еще грозна, — Сердцу леса солнце снится, Снится юная весна.А бывает, что оба рая — земной и небесный — сливаются и наступает минута «вечной гармонии». Время останавливается, и человек счастлив весь:
Горит полуденное лето, От зноя дымно в синеве, Сухая серебристость света — Как пыль на выжженной траве. Не шелохнется воздух чистый, Не дрогнет горная сосна. Юг средиземный, день лучистый, Сияющая тишина.Эти стихи до такой степени не похожи ни на какие другие, до того чужды современному духу, что они не доходят ни до кого, как будто не существуют. Еще в марте 1950 г. я писал Маковскому по поводу его стихов: «Удивительно, что почти все к Вашим стихам «нисходят» и вообще Вы среди современных поэтов стоите особняком. Почему?
Может быть, потому, что современные поэты, в сущности, глубоко не современны, не связаны не только с современностью, но и с прошлым и с будущим, иначе говоря, с вечным. Вы с ним связаны (плохо ли, хорошо ли — другой вопрос. Я не о Ваших литературных заслугах сейчас говорю), и эта связь чувствуется во всех Ваших стихах, которые благодаря этому глубоко современны.
Я пишу отрывочно, намеками, но Вы меня поймете. Я хочу сказать, что Ваша чуждость и обособленность, Ваша «сомнительность» как поэта объясняются не Вашей отвлеченностью или бессилием, а исключительно тем, что Ваши судьи сами — за бортом действительности. И «поэзия» их в большинстве случаев, за редчайшими исключениями, — переливанье из пустого в порожнее».
Маковского почему-то считают, как, впрочем, и он сам себя, западником, презирающим Россию. Но это — вздор.
Вот восемь строк из его последней книги «Еще страница»:
Бескрайние сумрачны земли, Которыми сердце полно. Люблю их, люблю — не затем ли, Что покинул давно-давно? Загублено, выжжено, стерто… А вспомнишь когда невзначай — Пустыней покажется мертвой Берег твой, средиземный рай.И хорошо, что это сказано неуклюже, косноязычно, без «музыки».
«Опыты» [100]
Меня давно просили написать об издающемся в Нью-Йорке под редакцией Ю.П. Иваска [101]
100
«Опыты». Возрождение. 1958. № 80. «Опыты» (Нью-Йорк, 1953–1958) — литературный журнал, редактировавшийся Р.Н. Гринбергом, В.Л. Пастуховым (№ 1–3) и Ю.П. Иваском (№ 4–9). Издатель М.С. Цетлин.
101
Иваск Юрий Павлович (1907–1986) — поэт, критик, литературовед. С 1920 г. в эмиграции (в Эстонии). С 1944 г. в Германии. С 1949 г. в США.
Несмотря на неоднократные просьбы, обращенные и к редактору, и к самой издательнице, Марии Самойловне Цетлиной [102] (которая, по-видимому, тоже избегает лишних расходов), мне журнала не посылают. У меня имеются лишь два первые номера, из которых второй не лишен ни интереса, ни значительности. И вот чтобы сдержать обещанье, я об этом втором номере решил написать. По содержанию, думаю, он мало чем отличается от последующих. Для читателя же, я имею в виду широкий круг, который о существовании журнала даже не подозревает, совершенно все равно, пишу ли я о первом или о последнем номере, тем более что тот, о котором я собираюсь писать, не потерял ни интереса, ни актуальности.
102
Цетлина Мария Самойловна (Цетлин; урожд. Тумаркина, в первом замуж. Авксентьева; 1882–1976) — издатель, общественный деятель. С апреля 1907 г. в эмиграции. Летом 1917 г. вернулась в Россию, но в апреле 1918 г. вновь уехала в Париж. В 1923 г. соредактор журнала «Окно». Будучи членом Комитета помощи русским писателям и ученым во Франции, щедро помогала (в том числе из личных средств) бедствующим эмигрантам. С ноября 1940 г. в США.
Прежде всего стихи.
Должен сказать, что, на мой слух, почти все (мои включительно) — «скучные песни земли» [103] . А от стихов ждешь всегда, даже когда ничего от них не ждешь, — «звуков небес», то есть — чуда. Словом, стихи — неутолительные. Но к подлинной поэзии все же ближе, если уж об этих песнях говорить, — не Адамович [104] , о нет! и не Присманова [105] , — а, как это ни странно (да, как ни странно), — Померанцев [106] , в котором еще теплятся человеческие чувства. Из русских зарубежных поэтов он, может быть, всех ближе по манере думать и писать к поэтам советским. Такая же каша в голове, тот же здоровый жизненный инстинкт.
103
…«скучные песни земли». — Из стих. М.Ю. Лермонтова «Ангел» (1831).
104
Адамович Георгий Викторович (1892–1972) — поэт, критик. В конце 1922 г. эмигрировал. Ведущий критик парижских русских газет. Автор книг «Одиночество и свобода» (1955), «Комментарии» (Вашингтон, 1967) и др.
105
Присманова Анна (наст, имя и фам. Анна Семеновна Присман; 1892–1960) — поэт, прозаик. В эмиграции с 1922 г. С 1924 г. в Париже.
106
Померанцев Кирилл Дмитриевич (1907–1991) — поэт, публицист. В эмиграции с 1920 г. Сотрудник парижской газеты «Русская мысль». Автор мемуаров «Сквозь смерть» (Париж, 1955).
О Ходасевиче не говорю, он — особняком. Его стихотворение «На смерть Кота Мурра» [107] занимает по праву первое место. Оно действительно лучше всех.
О, хороши сады за огненной рекой. Где черни подлой нет…И как хорошо, что Ходасевич до наших дней не дожил. Судьба была к нему милостива, переправив его через «огненную реку» до войны и… до мира.
Кстати, одно техническое замечание. Из второго стихотворения Адамовича я бы выкинул лишние, по-моему, последние четыре строчки. Стихотворение от этого только выиграло бы.
107
«На смерть Кота Мурра» — стих. «Памяти Кота Мурра» (1934) В.Ф. Ходасевича.