Тяжёлый ледяной блюз
Шрифт:
Оглаживая объёмистый зад подруги, Брайен засадил ей на всю длину. Ох, как она заорала! В постели Миранда всегда громко стонала и кричала в голос, и Брайена это даже начало заводить. Вытянув руку, он сгрёб мирандину грудь, качающуюся взад-вперёд в такт их совместным движениям. Вот это уже заводило Миранду… Коммы зазвонили одновременно у обоих. Зашлись пронзительной трелью срочного вызова в тот самый момент, когда оба почти поднялись на гребень волны наслаждения, к самой отметке «оргазм». Миранда протянула, было к своему руку, но Брайен оборвал её и нечленораздельно рыкнув закончил дело.
Коммы зазвонили опять.
— Да! — нажимая
— Пизда! — взревел комм голосом сержанта Бизоса. — Чавес блядь! и Бегемот! живо блядь ноги в руки и по машинам!
— И на хрена было так вот орать? — спросила Миранда на приватном канале, где слышать её мог только Брайен. — Я уж подумала — враг у ворот, а это просто выход в патруль…
Боевой лэнс растянулся редкой цепью, от «арчера» Бизоса на правом фланге до «арчера» же Брайена Чавеса на левом. Видимость ночью была не ахти, но на радарах он местоположение друг друга могли видеть.
— У меня две засветки на восемь и семь часов! — сообщил Брайен на общем канале.
— Оттянись назад! — тут же распорядился сержант.
— Понял…
— Я тоже их вижу! — сказала Ангелика Хойзинвельд, шагавшая на своём «райфлмэне» справа от Брайена. — Первая — «вольверайн», второго не вижу. Где-то с полсотни тонн, как мне кажется… ещё «вольверайн», «шэдоу хок» или «гриффин»…
— «Шэдоу хок», — сказал Бизос. — «Гриффинов» у них нет, и «вольверайн» тоже должна оставаться одна. Это драгунский лэнс рейнджеров, там кроме этих двоих должны быть ещё «феникс-хок» и «вулкан». Раджкумар перестреливался с ними пару часов назад.
На самом деле, со времени той перестрелки миновало уже почти четыре часа, но Тан Бизос напутал со временем в длинной скайфожской ночи. Пиратские рейнджеры продолжали идти на сближение. Командирская «вольверайн» и «шэдоу хок» — совсем рядом друг с другом, и дальше с дистанцией сто-полтораста метров между собой и от них сначала «вулкан», потом «феникс-хок».
— Ангелика, свет на восемь-девять часов! — распорядился сержант.
На корпусе «райфлмэна» стояли мощные прожектора, помогающие ему ловить в прицел вражеские самолёты и ночью; сейчас их свет брызнул параллельно земле, выхватив приближающиеся фигуры 55-тонников.
— По «вольверайн» — залп! — рявкнул Тан Бизос.
И разрядил обе свои двадцатитрубные установки ракет большой дальности первым. Брайен последовал его примеру; нагрев обоих мехов подскочил, но не сильно. Брайен промазал, зато опытный Бизос вогнал около трёх десятков боеголовок в торс, руки и ноги пирата; Ангелика и Миранда добавили из автопушек. Под шквалом огня «вольверайн» опрокинулась навзничь; одинокий снаряд автопушки то ли неё, то ли «шэдоу хока» ударил мех Ангелики в грудь.
— Отползаю! — сказала она и дала задний ход.
Прожекторы её меха облегчали ей и товарищам по лэнсу стрельбу, но превращали сам «райфлмэн» в отличную мишень. И Ангелика отходила за спины лучше бронированных мехов соратников, не выключая прожектор.
— Чавес и Агилера, вперёд! — скомандовал Бизос, ведя и свой «арчер» в атаку.
Вражеский «шэдоу хок» прыжком отскочил метров на сотню назад — в заросли, сквозь которые всё равно угадывался его силуэт. А быстроходные «феникс-хок» и «вулкан» припустили вперёд. Мелкокалиберный снаряд автопушки этого последнего ударил «райфлмэн» в голову; попадание гулким звоном разнеслось
«Вольверайн» пыталась встать, и Брайен атаковал её. Выстрелил ещё раз обеими установками РБД, и шаг его «арчера» стал неровным, дёрганым: перегрев уменьшал сократительную способность миомерной мускулатуры. Ракеты умчались в темноту. «Вольверайн» поднялась на ноги. Быстрее, чем опрометчиво понадеялся Брайен, и сразу же обрушила на него залп: 80-миллиметровый снаряд автопушки ударил в бедро, несколько боеголовок ракет малой дальности — в корпус и руку. На пульте зажёгся предупредительный сигнал: повреждён гироскоп; должно быть, одна из боеголовок попала в стык торсовых бронеплит и достала его кумулятивной струёй. Отчаянно работая педалями и ручкой управления, Брайен удержал мех на ногах. Автоматика заряжания подала новые блоки ракет на пусковые, и Чавес выстрелил правой установкой, но залп его опять без толку ушёл в темноту: врубив реактивные ускорители, «вольверайн» оторвалась от земли.
— Не уйдёшь, сука! — чуть запрокинув назад и довернув торс, Брайен поймал силуэт летящий неприятеля в прицел второй РБД-установки. И добрая дюжина из двух десятков запущенных боеголовок настигла пирата в воздухе.
«Вольверайн» не кувыркнулась вниз, сохранила равновесие, и огрызнулась залпом; что-то — лазер или снаряд — ударило «арчеру» в правую ногу, оставив глубокую вмятину на броне. Жара и в кабине была уже почти нестерпимой: каждый залп нагревал мех Брайена всё сильнее. Он сбавил скорость до шага, но продолжал упрямо преследовать уходящую «вольверайн».
— Чавес, назад! — окрикнул его сержант Бизос. — Они отступают!
— Что? — Брайен опять выстрелил двойным залпом, и кажется, всё же достал чортову «вольверайн».
— Кончай палить, дурень, и задний ход! Бой кончен, они уходят!
= XXII =
Мэнорбир, Скайфог
(Мир Уортингтона), Периферия
30 августа 3017 года
Ночная схватка на подступах к Мэнорбиру кончилась без потерь: четвёрка пиратских мехов свалила, пользуясь преимуществом в скорости над боевым лэнсом Бизоса. Мехи наёмников отделались незначительными повреждениями, кроме чавесовского «арчера», которому шальная ракета повредила гироскоп. Дежурящая на борту «Вонючки» команда техников звёздного капрала Диего Батишты немедленно им занялась, и через пару часов доложила об устранении этого повреждения. Ночь подходила к концу.
Перед рассветом сгустился туман, белёсым ватным облаком накрыл всю долину. Выставленный в патруль лэнс Фиорелли оттянулся к самому форту. Но и пираты не торопились атаковать. Проснувшаяся Элайза пила капучино в спальне бандитского короля. Воспользоваться его кабинетом иначе, как помещением, где есть стол и кресло, было нельзя: компьютер Уортингтона оказался надёжно запаролен, а специалистов по взлому такой защиты в команде Элайзы не было. Так что она обошлась собственным ноутом, к которому подсоединила реквизированный у пирата голопроектор. Ополоснувшись под душем и обмотав вокруг головы тюрбаном махровое полотенце, коммандер сидела в кровати с кофе и бутербродами.