Тяжесть буднего дня
Шрифт:
— Ах ты! — вспомнила Фера про амулеты, — я же их продать хотела!
— Не судьба, — философски сказал Шед, — мы их забрали себе.
Сов, словно понимая о чём речь, бодро гавкнул, гордо демонстрируя на пушистой груди висящий на ошейнике амулет. Рок уже успел нацарапать на нём надпись «Сов» и теперь, довольный, смотрел на пса.
— Ну и ладно, — фыркнула Фера, и в её глазах зажглись коварные искорки, — всё равно вы не всё знаете об этих амулетах…
— А что? — забеспокоился Шед. И Фера с сомнением на него посмотрела, мол, рассказывать — не рассказывать…
— А при
Все, включая Хати и Рори, с интересом подались вперёд.
Ответ заставил Рори, Хати и Сина покраснеть, а Рока расхохотаться. Шед, едва не поверив в уловку коварной волшебницы, чуть не сдёрнул с себя амулет. И лишь не вовремя рассмеявшийся Рок выдал лукавую Феру с головой.
Когда караван отправился, Хати и Фера долго махали им вслед, радуя друзей. Рок смотрел на друзей, на Сина, с довольным видом рассказывающего что-то Рори, на Шеда, явно уже утомлённого. Рукой Шед двигал как-то неуверенно, с опаской. Не потому что было больно, а просто помня момент отсечения. Рок нахмурился, и внезапно, приняв решение, выдал:
— Всё, больше никакого воровства!
И тут же решительным шагом прошёл дальше.
Друзья ошалело переглянулись, но Шед внезапно понял, что хотел сказать Рок, и улыбнулся.
«Кажется, они стали счастливее, чем раньше. Я начинаю понимать, что все, что ни делается, действительно к лучшему, — подумал Син, глядя на Шеда, Рока и Рори, — даже боль».
Обоз, тем не менее, шёл к Скайлайду по наезженной дороге. Солнце на безоблачном голубом небе вселяло радость и лошадки бодро тянули сани и повозки.
— Рори, не уходи далеко!
— Да мы с Совом чуть-чуть! Вдоль обоза!
— Не надо! Веди себя прилично!
Шед и Сино с интересом наблюдали.
— Ну Рооок…
— Что «Ну Рооок»? Чуть что, так сразу «Ну Рооок»! Куда!? Ну что за непослушный ребенок!
Рори с Совом уже бежали, лавируя между людьми. Рок сердито засопел, но догонять не стал.
— Совсем страх потеряла, — буркнул он под нос.
— Конечно, чего ей бояться, — не удержался от подколки Шед, — когда у неё такая замечательная мамочка.
— Какая мамочка? — удивился Рок.
Шед выразительно на него посмотрел.
— А, ладно, забудь, — поняв, что его не понимают, вздохнул Шед.
— Ладно… Рори, нет, стой! Нельзя прицепляться к телеге и кататься, нельзя!
— Почему? — полюбопытствовал Шед, — по-моему — весело!
Рок посмотрел на него, как на предателя.
— Тебе можно, ей — нельзя! Рори! Ну вот, я же говорил — ударилась! Хоть под копыта лошади не попала! Кто тебя потом собирать будет — Син!?
Рок подскочил к Рори и, цепко схватив её за руку, вернул на «положенное» место, между ним и Сином. Рори тут же обиженно покосилась на Рока, но промолчала. Некоторое время они шли молча. Рок вздохнул.
— А на ужин сделаем кашу с мясом. Ты же её любишь?
— Да! — Рори тут же забыла все обиды и крепко обняла Рока. Тот улыбнулся. И Шед впервые за всё то время, которое он его знает, видел у него на лице такую улыбку.
«Любимая сестрёнка» — вот что было в его улыбке.
Девятнадцатый
Когда к полудню наконец-то показалась сторожка, сердце Рока радостно забилось — какой-никакой, а дом. Снега, конечно, навалило изрядно, пришлось пробираться сквозь сугробы. Открыв дверь, Рок оглядел с порога своё жилище и лениво потягиваясь, посторонился, чтобы вошла Рори. Девочка с энтузиазмом скинула сапожки и тут же начала проверять полки и всюду совать свой носик.
Глядя на Рори, Рок задумался. Ему было, в общем-то, всё равно, насколько презентабельно его жилище, но такой маленькой девочке, возможно, стоит подыскать что-нибудь получше. Хотя её синие глаза осматривали жилище с любопытством и неким неуловимым чувством домашнего покоя, словно вернулась домой после долгого отсутствия.
— Рори, тебе здесь нравится? — всё же требовалось спросить её мнения, решил Рок, — ты хочешь здесь остаться?
— Ты не хочешь, чтобы я осталась? — встревожилась девочка с парадоксальной женской логикой.
— Я этого не говорил. Но, может, ты надеялась на что-то более солидное?
— Нет, я хочу жить здесь…
«Почему?» — хотел спросить Рок, но внезапно и сам понял ответ — она боялась. Жизнь на улице приучает к страху и постоянной осторожности, а малейшая оплошность ведёт на плаху. С ними она просто впервые за долгое время почувствовала себя спокойно. Какая разница, где жить, если там есть кто-то, кто заботится о тебе? Где не надо постоянно дрожать, не зная, будешь ли ты завтра жив и будет ли что съесть?
Рок просто улыбнулся, не с ехидством или иронией, а по-доброму, тёплой улыбкой, словно научившись у Сина. Рори тут же расцвела ответной улыбкой и, подбежав, порывисто обняла его.
Шед и Син пока тоже остались. Хотя Син надеялся вернуться в свой дом в Пригороде и уже сегодня начать принимать захворавших горожан, а Шед решил подождать Рока. С завтрашнего дня они должны были вернуться в институт, но сегодня ещё требовалось встретиться с куратором и директором.
Время ещё было, и ребята тут же начали работы по дому — Шед и Рок отправились разбирать снег (тут же устроив драку на лопатах), Рори вызвалась приготовить горячий отвар (из трав Сина), А Син решил растопить баню — хотя бы Рори и Року, если к вечеру он не сможет освободиться.
Довольные Рок и Шед ввалились в сторожку точно в срок — на ароматный запах свежезаваренных летних трав, перекидываясь шуточками и стряхивая снег. Переодевшийся Рок, в лёгких штанах и рубахе, сел на стул и потянулся — устало и блаженно.
— Спасибо! — улыбнулся он Рори, протягивающей ему сладко пахнущий отвар, отпил, чувствуя, как бодрит после улицы горячий напиток, и уставился в кружку. Поднял взгляд.
Шед, недолго думая, примостился на втором стуле, взъерошив волосы так, что они встали дыбом и в разные стороны. «Наверное, так выглядят сердитые ёжики» — подумал Рок. Син закопался в свою сумку, что-то выискивая. Утомлённая Рори забралась на печку и задремала, обняв Сова, также не пропустившего возможности лишний раз поспать.