Тяжкие преступления
Шрифт:
Уиллоус взял горсть жареной картошки, обильно полил ее кетчупом и набил ею нагрудный карман пиджака Бобби.
— Возьми с собой.
Бобби облизал губы, оценил выражение глаз Уиллоуса и покорно сказал:
— Хорошая мысль, Джек.
Тысячи могил и крематорий единственного в черте города кладбища Маунтин Вью окружали ухоженные зеленые насаждения. Кладбище занимало сто шесть акров. Пять кварталов — от главных ворот до техсервиса — Уиллоус и Паркер вместе со съежившимся на заднем сиденье
— Выходи, Бобби, — коротко сказал он.
— Что, прямо сейчас?
— Да, прогуляемся, — заявил Уиллоус и, схватив его за рукав, выволок из автомобиля.
— Пусти! Мне же больно!
— Сейчас будет еще больнее.
— Джек… — вмешалась было Паркер.
Уиллоус не слушал ее.
От холода трава стала серой и хрустела под ногами, как кукурузные хлопья. Уиллоус завел Бобби в лабиринт надгробных камней и указал на прямоугольный кусок розового гранита.
— Сядь.
Бобби сел.
— Ты угнал автомобиль, Бобби. Тот. кто следит за тобой как за условно освобожденным, обхохочется.
— Ключи торчали в замке зажигания. И дверь, черт ее побери, была открыта. Поэтому я решил наплевать на всякие там бумажки. Господи, да это же просто ошибка! Я неверно оценил ситуацию! Это ж с кем угодно может случиться! Я же оплачиваю аренду, значит, фирме «Герц» наплевать, кто ездит на этой машине. Мне надо поговорить со своим адвокатом!
— Клер, ты не хочешь прогуляться? — спросил Уиллоус.
Паркер не тронулась с места.
— Она не хочет от тебя уходить, — сказал Бобби. — Эй, может быть, это любовь?
Уиллоус спихнул его с гранитной плиты, и Чоу упал в ломкую мерзлую траву.
Он заплакал.
— Хватит, Джек, — сказала Паркер.
— Я так не считаю.
— Хватит, говорю тебе.
Уиллоус пнул Бобби в ребра носком ботинка.
— Ну что, Бобби? Она права? Или хочешь еще?
Бобби поднялся на четвереньки, вытер слезы.
— Прекрати! Ты не имеешь права. Ты же полицейский!
— А ты — осведомитель. И не забывай об этом.
Бобби озирался вокруг. Вдалеке какая-то женщина клала на могилу венок. Чоу стал истошным голосом звать на помощь.
Уиллоус подождал, пока тот замолчит, чтобы перевести дух, и снова ударил его.
— Господи!
— Господь тебя не слышит. И Кенни Ли тоже. Зато я слышу отлично. Так вот я тебя слушаю, Бобби.
— Когда я звонил тебе, я накачался наркотиками. Я был в полусне. Сам не знал, что говорил!
— У Кенни Ли жена и двое детей. А теперь он направляется сюда. Послезавтра его похоронят, на этом самом кладбище!
Уиллоус почувствовал руку на своем плече. Паркер. Он вывернулся, схватил Бобби за грудки и, протащив его немного по траве, ударил о вросшую в землю гранитную
— Только попробуй ударить его еще раз. Я на тебя рапорт напишу, — сказала Паркер. — Я не шучу, Джек.
Уиллоус повернулся к ней спиной и пошел по подстриженной лужайке к их машине.
Бобби, неуклюже повернувшись, сел.
— Я расспрашивал многих. Ли не играл в азартные игры. И у него не было долгов. Ни гроша! — проговорил он, вытерев нос. — Вы меня слышите, девушка?
— Бобби, — обратилась к нему Паркер, — о том, чтобы подать жалобу на Джека, даже и думать не смей. Понял?
— Да. Конечно.
— Посмотри на меня.
Бобби заморгал. Слезы высохли на его ресницах.
— Он мой напарник, Бобби. Так что если ты на него пожалуешься, мы найдем способ упрятать тебя за решетку на весь остаток твоей никчемной жизни.
Паркер наклонилась к нему. Бобби отшатнулся. Она потрепала его по сальным волосам, выпрямилась и бодрым шагом пошла по мерзлой траве к машине. Уиллоус сидел на месте пассажира и смотрел прямо перед собой невидящим взглядом. Паркер скользнула за руль и завела мотор.
— Высади меня где-нибудь, — попросил Уиллоус. — Кажется, на сегодня мой рабочий день окончен.
— Высадить тебя, но где?
— Около бара «Эдди». Я бы выпил чего-нибудь.
— Тебе не пить надо, Джек, а пересмотреть свое отношение к жизни.
Паркер притормозила у ворот кладбища, подождала, пока дорога освободится, и выехала на улицу Фрейзер.
— Бобби раскололся.
— Да? — без удивления спросил Уиллоус.
— Мелинда сказала правду. Ее отец не был заядлым игроком, хотя и ездил в Лас-Вегас.
Уиллоус подумал.
— Надо еще раз позвонить в Вегас, — сказал он. — С Ли наверняка были там какие-то неприятности. Просто так не летал бы он в такую даль. Может быть, в полиции Вегаса есть о нем какая-нибудь информация.
— Можно попытаться, — согласилась Паркер. — Так что, ты по-прежнему хочешь где-нибудь выйти?
— Нет, поехали на работу.
— Если ты будешь продолжать драться, Джек, в конце концов ты лишишься работы в полиции.
— За то, что я бью таких, как Бобби, никто меня с работы не снимет.
— Почему бы тебе не взять отпуск на несколько дней? Поехал бы, детей проведал.
— Я уже об этом думал.
— Они ведь тоже по тебе скучают, Джек.
— Да, я знаю.
На стуле около рабочего стола Уиллоуса вразвалку сидела женщина в грубых черных кожаных ботинках и черных кожаных штанах в обтяжку и ярко-розовом свитере из ангоры. Волосы ее были цвета редиски, а в левой ноздре поблескивал бриллиант. Увидев входящих, она встала и, одернув свитер, обратилась к ним: