Тяжкий груз

Кунцев Юрий

Спустя четыре очень долгих минуты, за которые температура внутри криостата подпрыгнула на пару сотен градусов, а большая часть криостазового геля лениво уползла по дренажному шлангу, замки с громким стоном разжались, и корпус дал трещину, четко обозначив контуры крышки. Приводы, которые должны были поднять ее, освободив человека из плена, остались на буксире Пять-Восемь в наказание за излишние объемы, что дало шанс двоим техникам доказать, что эти приводы легко можно было заменить парой сильных рук, смекалкой и ломиком. Историки заверяют, что прошлое непременно оказывает влияние на будущее. Сложно проиллюстрировать подобное заявлении более наглядно, чем ударно-рычажным

инструментом, чье острие заколачивается в высокотехнологичный аппарат, изобретенный парой тысячелетий позднее.

Вильма смотрела на все это варварство широкими зрачками, встряхивая в руках пузырек с абсорбентом и физраствором, и ее взгляд все сильнее засасывало в расширяющуюся щель. Она уже успела выучить наизусть имена всего экипажа Пять-Восемь, но определить, кто в какой капсуле, было невозможно, не открыв их. Из-под крышки показался мужчина, безмятежно лежащий на спине и сверкающий глянцем в свете потолочных светильников. Приковав свое внимание к его животу, она пыталась уловить движение, которое сказало бы ей, что пациент дышит, но пациент был либо мертв, либо препараты действовали на него слишком хорошо, чтобы его признаки жизни были достаточно очевидны. Ленар прижал два пальца к его шее, вслушался в свои ощущения и, наконец, произнес диагноз…

— Жив.

И воздух вновь зашевелился от облегченных выдохов. Ирма ожила последней, когда Вильма ткнула ее рукой в плечо, и положила в протянутую руку чистый шприц. Игла погрузилась в крышечку пузырька с препаратом и всосала в себя белесую жидкость.

— «Скоруп А.», — прочитала Вильма вышивку на криобелье своего пациента, и щелкнула полированным ноготком по шприцу, выдавливая из него пузырьки воздуха, — Аксель, я так полагаю?

Он ничего не ответил, зато его тело заговорило гораздо раньше, чем в нем начали проявляться признаки сознания. Островок бледной кожи, освобожденный от геля ватным тампоном, и явил вену, окруженную красновато-пурпурными точками, сгруппировавшимися на сгибе руки. После того, как жгут обхватил отмеченное несколькими синяками плечо мужчины, игла застыла над его слегка надувшейся веной в замешательстве, и Вильма спросила:

— Что это?

Капсула официально выполнила свой последний долг, и мужчины, не успев рассмотреть Акселя, тут же нырнули в гнездо из проводов, вырывая их из разъемов и готовя подключение следующей. Слова обладали силой, и слово «жив», выпущенное Ленаром, настолько зарядило техников уверенностью в успехе, что они скорее мешались друг другу, нежели заплетали разлохмаченную проводку обратно в аккуратный пучок. Слова Вильмы же вновь сгустили их кровь до состояния желе, и звуки возни, доносящиеся из-под криостата, тут же замолкли.

— Раздражение? Аллергия? — посыпались предположения от Ирмы.

— Я не хочу разжигать панику, — с опаской в голосе проговорил Петре, своим пытливым взглядом вылавливая издалека подозрительную сыпь, — но вдруг это заразно?

— Сомневаюсь, — отрезал Ленар лишенным сомнений голосом. — Во-первых воздух на космических кораблях чист, и заразиться на них попросту не от чего. Во-вторых всех космонавтов регулярно вакцинируют. И в-третьих… Ирма, продолжай ты.

— В-третьих? — переспросила она, и выловила из своей памяти нужный ответ. — Ах, да. В-третьих, когда в криостаз укладывают людей, чье здоровье находится в опасности, их капсулы помечают специальной меткой, которой здесь нет.

— Ну, так я колю? — спросила Вильма, не решаясь прикоснуться иглой с покрасневшей коже.

— Коли.

— Надеюсь, хуже не станет.

Погрузив кончик иглы в

очищенный участок кожи, она немного отжала поршень, и цилиндр шприца окрасился темной венозной кровью. Немного замешкавшись, она громко вздохнула, сняла жгут и надавила на поршень большим пальцем. Шприц медленно начал разряжаться в пациента. Выполняя эту процедуру Вильма чувствовала, как скребет макушкой потолок своих медицинских навыков.

— От сыпи еще никто не умирал, — поспешил Ленар ее успокоить ее сомнения. — Скорее всего, это действительно какая-то аллергия.

Наконец, Петре получил свое первое задание — принести с первой палубы стопку из шести банных полотенец. Далеко не самое ответственное задание, но он был рад и этому. Никто не хотел оставаться безучастным. Даже Ленар не стоял без дела и занимался тем, что сверлил двух трудящихся техников взглядом, кивал и отдавал приказы. Аксель постепенно начинал дышать все глубже, и готовился к очередному неприятному пробуждению, но Радэк с Эмилем опередили его и отвели от пробуждающегося все внимание, включив второй криостат. Не столько открыв, сколько отковыряв крышку (разумеется ломиком), на этот раз они не стали в спешке бежать к следующей капсуле, и замерли, склонившись над мужчиной, на белье которого было вышито «Селицкий И.», а на коже в районе локтей и голени проступали красные точки и несколько мелких синяков.

— Как ты думаешь, — саркастично обратилась Вильма к Ленару, готовя очередную дозу абсорбента, — аллергия бывает заразной?

— Иногда, — кисло бросил он в ответ. — Все равно коли, сейчас уже ничего не поделать.

— Возможно, они подверглись какому-то внешнему воздействию, — протянула Ирма чистый шприц. — Проблемы с кожей могут появиться от очень многих причин.

— От каких? От дешевого мыла?

— Не самый плохой вариант.

— Может, это какой-то грибок? — предположил Эмиль. — Кожный грибок как раз любит различные сгибы тела.

— Думаю, прежде чем ставить диагноз, надо сначала у них спросить. Они должны быть в курсе своих болячек, — кивнул Ленар на Селицкого и проследил взглядом, как Ирма прижала ватный тампон к кровавому пятнышку, оставшемуся после иглы. — Будите следующего.

Пока техники подключали следующую капсулу, Петре вернулся с полотенцами, извиняясь за задержку и оправдываясь тем, что долго их искал. Аксель уже успел открыть глаза и попытался присесть, но Вильма остановила его, положив руку ему на грудь, и начала шептать ему на ухо. Она объясняла ему, что он в безопасности, что он не должен резко вставать, что он должен сначала полностью прийти в себя, и что до ближайшей душевой еще две палубы. Он сморщил лицо, чтобы сглотнуть скопившуюся слюну, и коротко кивнул, дав понять, что он услышал. Она слишком хорошо знала, насколько нелегко может даваться разморозка, и обращалась с ним с такой нежностью в голосе и движениях, будто убаюкивала своего собственного сына.

Третий криостат распахнул свою пасть, и то, что он явил команде, уже почти не было ни для кого неожиданностью.

«Катона Г.» гласила надпись на белье мужчины. «Жив» настукивал его пульс. «Крайне заразное мыло-грибок» тихо намекала сыпь на ногах.

— Так, это уже не смешно, — заявил Радэк, склонившись над Катоной. — У нас тут на лицо носители какого-то патогена, а значит мы прямо сейчас нарушаем устав.

— Серьезно? — сложил Ленар руки на груди. — И какую же его часть?

— Он прав, — сказала Ирма, взбалтывая третий пузырек с абсорбентом. — Любая спасательная операция должна проводиться лишь в той мере, в которой она не угрожает здоровью людей.