Тыква
Шрифт:
— Но он ушел из префектуры еще в полдень, — сказал Мем. — И записал в журнале, что сегодня не вернется. Я думал, он пойдет домой…
Хозяйка остановилась. Все остальные тоже замерли, глядя на нее.
— Так, — сказал она и несколько мгновений молчала. — А я думаю… Я думаю, что знаю, куда он пошел на самом деле. Пообедаем после. Иовис и Мур — вы идете в «Странное место». Каис и Шаум — в «Приходи вчера». Если там не находите, встречаетесь все вместе у «Пьяной кузни». Остальные ждут здесь. Вперед, дети мои. На поиск.
Командная манера, пожалуй, была пожестче ноноровской и не допускала ни пререканий, ни малейшего ослушания.
Мем
— Я помогу, — сказал он, поняв, в чем дело.
Хозяйка кивнула:
— Пожалуйста, если имеете такое желание.
Без лишних разговоров Мем присоединился к поисковой группе «Каис — Шаум» и двинулся вместе с ними в кабачок «Приходи вчера» на Гранитную набережную.
Выбор десятника Дина был по меньшей мере странен. Кроме того, что кирэс Каис принадлежала к знатному, хотя и нищему роду, никаких особенных достоинств Мем в ней не рассмотрел. Бледненькая, довольно высокого роста — пожалуй, будет даже повыше Дина, — с мило оттопыренными нежными ушками, со светло-коричневыми волосами, заплетенными в две косички с ленточками, — самая обыкновенная, ничем не примечательная девушка семнадцати-восемнадцати лет на вид. Ну, разве что с хорошей и очень светлой улыбкой. Куда приметнее была, на взгляд Мема, старшая дочь — красавица с серебряными волосами и небесно-голубым взглядом. Впрочем, Дин Мема с его не менее нелогичной привязанностью к рыжей немой мемнорке из веселого дома тоже, наверное, не понял бы.
— У меня для вас письмо, — шепотом произнес Мем, когда они от пожарной каланчи повернули на набережную, и шустрый Шаум забежал немного вперед. Мем показал краешек конверта, заранее переложенного из-за пазухи в рукавный карман.
И молчаливая Каис, все так же не говоря ни слова, но благодарно улыбнувшись, просунула ладошку Мему в рукав и забрала послание.
На Гранитной набережной им повезло. Инспектор Нонор находился в погребке «Приходи вчера» в обществе в стельку пьяного писаря из родной Первой префектуры. Писарь лежал носом в тарелке, а инспектор внимательно и с добрым, умиротворенным и совершенно несвойственным строгому Нонору выражением на лице его рассматривал.
— Папа… — сказала Каис первое в присутствии Мема слово, и произнесено оно было с такой укоризной и с такой глубиной интонации, что Мем, окажись он на месте Нонора, непременно провалился бы сквозь землю.
Нонор оторвал взгляд от собутыльника, вдруг заметил за спиной у дочери Мема и вскинул голову, словно норовистый конь:
— А ты что здесь делаешь, предатель паршивый?
— За вами пришел, — набравшись наглости, сообщил Мем. — Вас дома ждут.
— Подождут, — вздорным тоном заявил Нонор.
— Нет уж, пойдемте.
— Пшел прочь.
— Без вас не пойду.
— Тогда садись. Потому что я никуда идти не собираюсь. — Нонор высвободил из-под локтя писаря вакантный стакан и поставил на край стола.
Мем оглянулся на Каис.
— Ступайте, — предложил он. — Сейчас я его приведу.
Та недоверчиво посмотрела на отца, но Мема, но все же взяла Шаума за руку и они покинули погребок.
Аккуратно подвинув писаря, Мем уселся на лавку против предложенного ему стакана, взболтнул содержимое большого тыквенного кувшина, стоящего на столе, и налил себе стакан до краев — просто чтобы тут побыстрее стало нечего пить. Остатки вылил Нонору — получилось вполовину меньше, чем себе. Они выпили. Вино было неразведенное.
— Пойдемте
Мем проснулся ночью в пустой комнате среди поломанных до неузнаваемости игрушек. Лежал он на продавленном древнем диване, кроме которого никакой другой мебели вокруг не стояло, ноги ему грела собака, а под ухом мурлыкал кот. Проснулся Мем оттого, что в комнате появился свет.
Над ним стояла кирэс Каис и светила на Мема лампой.
— Вы спите? — спросила она, заметив, что Мем шевельнулся, и слегка тронула его за плечо. — Правда, что ли, спите?.. Или нет?
— Сплю. Но не совсем, — отвечал Мем. Помолчал немного. Каис и не думала уходить. Тогда Мем согнал кота и потрогал гудящую голову. — Сколько времени сейчас?
— Середина первой ночной.
— А где инспектор Нонор?
— В спальне. Я хотела вас попросить… Если вас не затруднит…
Из-под края накинутой поверх ночной рубашки шали показался угол какой-то бумажки.
— Не могли бы вы передать ответ тому человеку, который прислал мне письмо?
— Дину Дамгадану?
— Тсс… — кирэс Каис прижала тоненький пальчик к губам и пугливо оглянулась. — Отец убьет меня, если узнает.
Придерживая голову, Мем сел на диване и взял конверт.
— Вы меня выпустите из дома? — спросил он.
— Сейчас?
— Да, а когда же?
— Пойдемте. Только, ради Неба, тише. Мне не полагается тут быть и разговаривать с вами…
С тысячью предосторожностей выбравшись за калитку, Мем нашел в дупле дерева, стоящего в соседнем проулке, горсть относительно чистого снега, прислонился к дереву спиной и растер снегом шею и лицо.
Кажется, с Нонором он договорился. Они сошлись на том, что просто друг друга не поняли.
— Ты не думай, — все время повторял Нонор. — Я добрый только пока пьяный. Завтра протрезвею — опять злым стану. Вот объясни мне, откуда ты все знаешь? Ты ж дурак.
— Я никогда не утверждал, что я все знаю, — мотал головой Мем.
— Вот. И я про то же. Это явление как называется? Новичкам везет — вот как оно называется. Помню, когда я пришел в префектуру, мне первое дело поручили… Грабеж на Монетном. Или грабеж был вторым?.. Вот так, Мем. Теперь я из префектуры уйду. Меня не станет, кто тебя научит?..
— Так вы меня простили, кир Нонор? — в который раз пытался добиться ответа Мем.
— Дурак ты, — отвечал Нонор. — Все равно дурак.
— Ну, как вам будет угодно, — соглашался Мем, и они снова разливали выпивку по чашкам.
Сначала допили арданскую водку. Потом вино, которое принес Мем. Потом Нонор поискал и, с возгласом: «О! Какая-то бутылка! Если сейчас не выпить — скиснет!» — принес из кухни здоровенную флягу браги. В общем, Мем и не помнил, как заснул на том диване. В Каменных Пристанях его однозначно потеряли. И, если не догадались обратиться в Первую префектуру, значит, Мем уде объявлен в розыск как прогульщик, и, может, даже вывешен приказ о наказании. Под порку только попасть из-за этих расследований ему не хватало. С другой стороны, ночью все равно никаких дел с начальством не решить, увольнительного листа с лицейской печатью нет, а по справке из префектуры в казарму среди ночи не пустят, еще по дурости и неопытности в карцер могут посадить до утра. Пока докажешь, что ты по особому поручению господина Рарона, неизвестно, сколько времени пройдет…