Тыквандо
Шрифт:
Я огляделась. Эти лиственные горы были для меня слишком маленькие.
На прошлой неделе Мишка сгрёб листья в нашем дворе, собрал все отдельные горки в одну великанскую гору – как раз для меня. Он сделал это нарочно.
– Надо же, чтоб ты повалялась на листьях как человек, – сказал он.
И тут из подъезда выскочил дворник и стал орать, что ему всё надоело: шумные дети, падающие листья, зима, весна, лето и осень.
Не понимаю, зачем тогда работать дворником? Шёл бы в космонавты.
В космосе всегда тихо. И листья в невесомости никуда не падают,
– У тебя антракт, а у меня привал, – сказал Мишка и повалился на соседнюю лиственную гору.
Ну разве это честно? Я подошла к третьей горке. Какая-то круглая синяя штука лежала сверху, на засохших кленовых листьях.
Я не стала присматриваться. Какая мне разница? Подумаешь, какой-то Неопознанный Валяющийся Объект.
Я зажмурилась. Представила, что лечу. Падаю на пушистые космические листья. И приземлилась. На что-то твёрдое и колючее.
– А-А-А-А-А! – это был настоящий космический крик.
И, кажется, он доносился из-под меня.
– Простите, простите, пожалуйста! Я вас не заметила, честное слово!!!
Откуда я могла знать, что кто-то решил устроить привал на той же горе из разноцветных душистых листьев? Да еще спрятался с другой стороны.
На меня смотрела сердитая старушка. У неё были розовые щёки и чёрные брови, похожие на половинки обруча. Одна половинка почему-то была выше другой. Как будто это я их сдвинула, когда падала. В руках старушка держала мятую синюю шляпку. Рядом валялся мятый… нет, наверное, даже сломанный зонтик.
Вот ужас. Я столько раз ЦЕПЛЯЛАСЬ, ЛОМАЛА, ОПРОКИДЫВАЛА… Но это случалось в тесных комнатах.
А теперь… Прямо на улице я чуть не разрушила целую старушку.
Старушка открыла рот. Сделала вдох.
Я бы с удовольствием провалилась сквозь землю. Только, боюсь, у меня не получилось бы провалиться до конца – ведь я никуда не помещаюсь.
Я представила, как мои пятки торчат из какого-нибудь фонтана в Австралии. А голова – вот она, тут, никуда не делась. Выглядывает из клумбы – так, чтобы старушке было удобнее её ругать.
– Безобразие, – проскрипела старушка. – Ты меня чуть в лепёшку не превратила. Тебе же не два года! Такая большая девочка должна понимать, что она делает… Да, большая… очень большая девочка… – И тут старушка захихикала.
Вот уж чего я не ожидала!
– А я-то, – продолжала старушка, – устала… думала, посижу на листьях минутку. Специально спряталась – может, никто не заметит.
– Вот она и не заметила, – кивнул Мишка.
– Зонтик
– Это меня жалко, а не зонтик, – проскрипела старушка, отряхивая листья с пальто. – Не надо было обои в розочку покупать!
– Почему? – я снова заволновалась. Может, я всё-таки слишком сильно её придавила? Папа говорил, что от удара может быть потрясение мозга. Вот, она уже путается в словах.
– Потому что в горошек обои лёгкие. – Старушка сердито нахлобучила шляпку. – А в розочку – ужасно тяжёлые! Думаешь, легко семь трубок тащить? Это мне повезло, что я с вами встретилась.
– Повезло? – осторожно переспросил Мишка.
– Конечно. У вас вон какая тележка. Да я тут недалеко живу. Я их быстренько примотаю – и пойдём.
Есть такая игра – нужно стучать по мячу и перечислять:
– Я знаю пять имен мальчиков: Мишка – раз, Гарри – два, Андрей – три…
Так вот, я знаю восемь тяжёлых предметов. Тыква – раз. Обои – два, обои – три, обои – четыре… Семь тяжелющих трубок.
Конечно, старушка нам помогала.
Мы решили тащить санки вчетвером, чтобы было по-честному. Я держала верёвку посередине, Мишка и Соня вцепились в неё по бокам, а старушка суетилась и перебегала с одной стороны на другую. На самом деле ТАК было ещё неудобнее.
Обои лежали поперёк санок аккуратной вязанкой. Как дрова у Мишки на даче.
– У меня в квартире точно никаких обоев не будет, – шепнула я Соне.
– А я себе поставлю тыквотренажер. У меня мускулы будут – как у этого… терминатора. – Соня перехватила верёвку повыше. – Бабушка увидит, скажет – ой, деточка, не подходи к пианино, ты его сломаешь…
С железным грохотом захлопнулась дверь. Мы плюхнулись на неудобную скамейку – холодную, с отломанной спинкой.
– Ну и старушка, даже спасибо не сказала, – пробурчал Мишка. – А я у неё водички хотел попросить.
– Ага, с вареньем. И бутерброд, – подхватила Соня.
– И тортик… с розочками, – добавила я.
– И вертолёт. Раз – и были бы дома.
– Ещё повезло, что она не заставила нас обои клеить, – задумчиво сказал Мишка.
– И пылесосить. Ковры… с розочками.
На пятом этаже открылась форточка. Кто-то поправил занавески.
Я СРАЗУ поняла, что это её окно.
Вы знаете, как я догадалась, правда?
Мы решили не возвращаться назад, а пройти наискосок, через дворы. Мишка сказал, что так будет короче. Трамвай позвякивал вдалеке, как монетки глубоко в кармане.