Тысяча городов
Шрифт:
«Вы добры», - сказал Елииф без сардонического подтекста, но и без теплоты. «Я имею честь передать вам послание от Шарбараза, царя царей, да продлятся его годы и увеличится его царство».
«Я всегда рад погреться в мудрости Царя Царей», - ответил Абивард. «Какой умной мыслью он поделился бы со мной сегодня?»
«Ту же мысль, которой он поделился со мной не так давно», - сказал Елииф; судя по выражению его лица, он предпочел бы, чтобы эта мысль, какой бы она ни была, не была высказана таким образом.
«Тогда
«Очень хорошо», - сказал прекрасный евнух. «Шарбараз, царь царей, да продлятся его дни и увеличится его царство, велел мне сказать тебе - и, между прочим, велел мне самому иметь в виду, - что ему требуется служба Тзикаса в предприятии, которое он запланировал на следующий сезон кампании, и что он запрещает тебе причинять вред лично Тзикасу или добиваться осуждения видессианца за любое из злодеяний, которые он совершил или может совершить в будущем».
«Конечно, я повинуюсь Царю Царей», - ответил Абивард. И это лучше, чем он заслуживает. «Но послушание Тикаса в таких вопросах должно быть в лучшем случае сомнительным. Если он нападет на меня, я должен проигнорировать это?»
«Если он нападет на вас, его голова ответит за это», - сказал Елииф. «Так приказал Царь Царей. Да будет так».
«Да будет так», - эхом повторил Абивард. Если бы Шарбараз действительно так думал - более того, если бы Шарбараз убедил Чикаса, что он действительно так думал, - все было бы хорошо. Если нет, то видессианин уже пытался найти выход из ордена. Абивард поставил бы на последнее.
«Царь Царей наиболее решителен в этом вопросе», - сказал евнух, возможно, думая вместе с ним, «и совершенно ясно дал понять о своем решении Чикасу».
«Тзикас слушает Тзикаса, больше никого.» Абивард поднял руку, прежде чем Елииф смог ответить. «Неважно. Ему пока не удалось убить меня, независимо от того, как часто он предавал меня. Я ожидаю, что смогу пережить его еще некоторое время. Что, кажется, здесь имеет значение, так это то, почему Шарбараз настаивает, чтобы мы оба остались в живых и не пытались прикончить друг друга. Ты сказал, что знаешь.»
«Да», - согласился Елииф. «И, как я также говорил ранее, не мое дело просвещать вас относительно намерений Царя Царей. Он сделает это сам, когда сочтет, что пришло время. Поскольку я передал его послание и был уверен, что вы его понимаете, я откланяюсь.» Он сделал именно это, ускользнув грациозно, как угорь.
Абивард закрыл за собой дверь и повернулся к Рошнани. «Вот и все для Дегмуссы», - сказал он, пожимая плечами.
«Елииф был прав: идею стоило попробовать», - ответила она. Они оба остановились, несколько удивленные идеей признать, что прекрасный евнух был прав во всем. Рошнани продолжала: «Я не меньше тебя задаюсь вопросом, что же настолько важно, чтобы стоило сохранить жизнь Чикасу. Я не могу придумать ничего настолько важного».
«Я
«Если вы не смогли захватить город Видесс, Шарбараз должен быть сумасшедшим, чтобы думать, что Чикас сможет это сделать», - возмущенно сказала Рошнани. Абивард указал на стены их апартаментов, а затем на потолок. Он не знал, разместил ли Шарбараз слушателей рядом со свитой, но Царь Царей наверняка делал это последние две зимы, так что рисковать было глупо. Рошнани кивнула, понимая, что он имел в виду. Она продолжала: «Однако видессийцы тоже ненавидят Тзикаса, так что я не вижу, как он мог бы помочь в захвате их столицы».
«Я тоже», - сказал Абивард. Даже если Шарбараз не стал бы слушать Дегмуссу, его шпионы собирались услышать, что Абивард думает о ренегате. Рано или поздно, продолжал он говорить себе, к Чикасу должна была прилипнуть какая-то грязь. «Они скорее убьют его, чем меня. Я просто враг, в то время как он предатель».
«Предатель для них, предатель для нас, снова предатель для них», - сказала Рошнани, проникаясь духом игры. «Интересно, когда он предаст нас снова».
«Он получит первый шанс, или я упущу свою ставку», - ответил Абивард. «А может быть, и нет - кто знает? Может быть, он подождет, пока не сможет причинить нам наибольший вред.»
Следующее короткое время они провели, удовлетворенно бегая по Тикасу. Если бы слушатели в стенах были хоть немного внимательны, они могли бы принести Шарбаразу достаточно компромата, чтобы он приказал казнить Тикаса пять или шесть раз. Однако через некоторое время Абивард сдался. Что бы ни говорили слушатели Шарбаразу, он не собирался отправлять Чикаса на плаху. У него уже был весь компромат, необходимый для того, чтобы приказать казнить Чикаса. Проблема была в том, что Царь Царей хотел, чтобы отступник был жив, чтобы он мог участвовать в его плане, каким бы он ни был.
Абивард сел рядом с Рошнани и обнял ее одной рукой. Ему это нравилось само по себе. Это также дало ему возможность приблизить свою голову к ее и прошептать: «Какой бы план ни был у Шарбараза, если он направлен на захват города Видесс, он не сработает. Он не может заставить корабли вырастать из воздуха, и он также не может превратить макуранцев в моряков.»
«Тебе не нужно говорить мне об этом», - ответила она, тоже шепотом. «Ты думаешь, ты был единственным, кто смотрел через переправу для скота на город с другой стороны ...» При этих словах она перешла на видессианский; для имперцев их столицей был город, несравненно более величественный, чем все остальные."- на дальней стороне?"
«Я никогда не заставал тебя за этим занятием», - сказал он.
Она улыбнулась. «Женщины совершают всевозможные поступки, за которыми их мужья не застают. Может быть, это происходит оттого, что они провели так много времени в женских кварталах - они так же хранят секреты размножения, как и для того, чтобы выводить детей».
«Ты покинула женский квартал вскоре после того, как мы поженились», - сказал он. «Тебе не нужно винить это за подлость».