Тысяча и одна минута. Том 3
Шрифт:
– Нет, за-чем же это; мне шапка надобна.
«Экой скупяга, для штуки этакой шапки жалеешь, да за такое дело бояре в городе и тулуп сошьют!»
– Мы и не бояре, а ворон да зайцев видывали; так за это дать и шапки жаль.
«Ах дуй-те горой, да смышленой ты какой!.. Ну ин ладно, уважу дружка, выну сережку из ушка, поделюсь с молодцем чем Ног послал!. Хочешь ли твоя шапка будет шапкою невидимкою, то есть не пропадет она, будет у тебя на голове торчать, а только
Торговец и это слыхал, а тоже не веровал, что такие шапки вправду водятся, поддался соблазну, захотел попытать… А ну, говорит, сделай служивый, как это?
«Изволь, брат, уважу; подойдитко ко мне!»
Подшел офеня, а Яшка надвинул ему шапку по самые плечи и спрашивает: «что видишь ли что?»
А сам, в одну минуту, хвать с воза что поукладистее да и сунул в карман, что там ни попало, ведь не купленое!.
– Пусти, служба, кричит офеня из под шапки выдираючись, ни зги не видать.
«А!.. Вот то-то и есть! Вот потому-то шапка твоя и стала теперь шапкою невидимкою.»
Торговец-офеня выдрался из под шапки да и смотрит на воз, догадываясь, что лукавый служивый стащил что-нибудь; и признать нельзя, товар перерыт, кто его знает, взято, нет ли, что.
Яшка, заметив это, к торговцу пристает. «Что же, давай чтоль хоть гривну за штуку мою, я не даром с тобою маялся!»
– Да, велика штука, я и сам таких сто понаделаю.
«Ну так пес тебя дери, коли так, если хлопоты попустому шли, я не подьячий, породы собачьей, не стану бросаться да лаяться.»
Отвернулся, да и прочь пошел, а Офеня-продавец рылся, рылся насилу добился, что у него одной пачки нет, где дюжина очков была свернута. Качнул головой да махнул рукой. Ай-да, служба, говорит, протер мне глаза, слизнул очки; делать нечего, сам виноват: проглазел-проглядел на колдовском представлении.
А Яшка-солдат сменял очки на пятачки хоть и медные да побрякивают.
Проделка пятая
Чаще случались у Яшки с жидками разные приключения.
То там, вечерком, волочет к шинкарю мешок с кладью, тот выскочит ко нему…
– Що это, слузывый, чи хапаное?..
«Да, барана стащил; давай скорей две кварты горелки, да не задерживай, я тебе и с мешком отдам.»
– Ханка! закричит Жид жене, давай господину служивому горелки! а сам так и прыгает, что дешево покупка пришлась.
Яшка возьмет две кварты вина, передаст шинкарю мешок из рук в руки, сам поминай как звали. А жид вытряхнет дома покупку…
– Ай гвальд! ай ней-мир! вместо барана пес запрятан в мешке.
Проделка шестая
Раз он и такую проделку сделал с Евреем корчмарем. Стоял у того жидка, на квартире полковой командир; а Яшка в те поры
«Что же, честный Еврей, дай горелки!»
– А гроши дашь?
«За мною будет, разживусь, лишнее дам.»
– Нет, я уз вас знаю, вы никогда не плоцыте, господин слузывый.
«Говорят отдам.»
– Нет, я уз вам не верю.
«Так, жид не дашь?»
– Уж сказал не дам, цево пристаес?
«Так вот же тебе!» сказал Яшка и харкнул жиду в семейную чашку с приправою, которую они только хотели есть и ушел.»
Жид взбесился; побежал жаловаться командиру на Яшку. В это время у командира были гости и садились за стол кушать.
Прибежал жид вне-себя прямо к столу и обратился прямо к хозяину.
– А сцоз Васо Высокородзие, это хоросо будет ли, когда я вам в цаску плевать буду, а вы и васы гости будете кусать?.. А?. Это вам будет хоросо?
«Ах ты, жидовская даря!» вскричал вспыльчивый командир, «что это ты выдумал? я тебе дам мошеннику, за такие шутки… Яшка! Возьмико его, да поучи по военному!»
Как ни кричал бедный корчмарь, что не сам он выдумал, а Яшка; но его не слушали, и Яшка выдрал его на обе корки, выучил как ногами артикул выкидывать; да еще и горелки сорвал, что не больно подчивал.
Проделка седьмая
Или… Пришел раз Яшка к одному жидку, к страшному скряге, скареду… «Здравствуй, честный Еврей!»
– Что вам нузно, господин слузывый?
«Нехочешь ли у меня секрет купить, как деньги копить?»
– А цто это, зекрет? хапаное?
«Какое хапаное, своего мастерства, в ответе не будешь, купи небойсь!»
– А ну, показте, какой такой.
«Его надо на словах рассказать, а на деле сделать сам потрудись… Вот вопервых, для-ради примера, дай мне рубль серебром, так я тебе такую штуку скажу, которая тебе будет милее ста рублей.»
– Взаправдусь так?
«Коли не веришь, побожусь изволь… да чего тебе лучше: если ты сам не скажешь, что милее это ста рублей, то и и денег твоих не возьму.»
– Ну, ну, сказыте!
«Давай вперед за мой секрет; ведь да рома, мне чтож за охота тебе рассказывать.»
– Вы много хоцете, господин слузывый, пять грошей дам.
«Вишь ты больно ловок, скряга какой, давай хоть два злота покрайности: а не то к другому Еврею пойду, по мне все равно.»
– Ну, ну, говорите, говорите, уз так и быть, один злот есть у меня… ей-зэ ей последний; нате, возмите, сказыте-зе скорее.
«Экой ты скупяга, ну, только для тебя разве, изволь скажу… давай злот!»