Тысяча И Одна Ночь. Книга 3
Шрифт:
"О Шахразада, - сказал царь, - прибавь мне таких рассказов". И Шахразада ответила: "В следующую ночь, если царь сохранит мне жизнь, да возвеличит его Аллах..."
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Повесть об Али ибн Беккаре и Шамс-ан-Нахар (ночи 153-169)
Когда же настала сто пятьдесят третья ночь, Шахразада сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что в древние времена и минувшие века и годы, в халифате царя Харуна ар-Рашида, был один человек, купец, у которого был сЫН по имени Абу-ль-Хасан Али ибн Тахир.
И человек этот имел много денег и делал
А у лавки его обычно сидел юноша из детей персов, которого звали Али ибн Беккар. И юноша этот был красив станом, изящен видом и совершенен по внешности: с розовыми щеками, сходившимися бровями и нежной речью и улыбающимися устами, и он любил веселье и развлеченья.
И случилось как-то, что оба они сидели, разговаривая и веселясь, и вдруг появились десять невольниц, точно луны, и каждая из них отличалась красотой и стройностью стана, а среди них была женщина, верхом на муле, осёдланном вышитым седлом с золотыми стременами. И на этой женщине был тонкий изар, а стан её охватывал шёлковый пояс с золотой каймой. И была она такова, как сказал о ней поэт:
И кожа её шелкам подобна, а речь её Нежна и приятна нам, не вздор и не проповедь. Глазам же её Аллах "Явитесь!" сказал, и вот Явились они, пьяня сердца, как вино пьянит. Любовь к ней! Пускай сильней всечасно тоска моя! В любви утешение - в день судный найду тебя!И когда невольницы достигли лавки Абу-ль-Хасана, та женщина сошла с мула и, сев возле лавки, приветствовала его, и он тоже приветствовал её. И когда Али ибн Беккар её увидел, она похитила его ум. И он хотел уйти, но она сказала ему: "Сиди на месте! Мы приехали к тебе, а ты уходишь! Это несправедливо!" "Клянусь Аллахом, о госпожа, - ответил он, - я бегу от того, что увидел, и язык обстоятельств говорит:
Как солнце она, что на небе живёт, Утешь же ты душу благим утешеньем! Подняться не можешь ведь ты до неё, Спуститься к тебе она тоже не может".И когда женщина услышала это, она улыбнулась и спросила Абу-аль-Хасана: "Как имя этого юноши и откуда он?" И Абу-ль-Хасан отвечал: "Он чужеземец".
– "Из какой страны?" - спросила она. "Он сын царя персов, и зовут его Али ибн Беккар, - ответил торговец, - а чужеземцу надлежит оказывать уважение".
– "Когда моя невольница придёт к тебе, приведи его ко мне", - сказала женщина. И Абу-аль-Хасан отвечал: "На голове и на глазах!" - и потом женщина поднялась и отправилась своей дорогой. И вот что было с нею.
Что же касается Али ибн Беккара, то он не знал, что сказать. А через час невольница пришла к Абу-аль-Хасану и сказала ему: "Моя госпожа требует тебя вместе с твоим товарищем". И Абу-аль-Хасан поднялся и взял с собою Али ибн Беккара, и они пошли во дворец Харуна ар-Рашида.
И невольница ввела их в комнату и посадила, и они немного побеседовали. И вдруг перед ними поставили столы, и они поели и вымыли руки. А затем невольница принесла им вино, и они опьянели.
И после того она велела им подниматься. И они пошли с нею, и невольница ввела их в другую комнату, построенную на четырех столбах. И эта комната была устлана разными подстилками и украшена всевозможными украшениями, точно палата из палат в раю.
А через короткое время вдруг появились другие десять невольниц и приветствовали их обоих. В руках этих невольниц были лютни и инструменты для забавы и радости. И все невольницы сели и настроили струны, и поднялись перед гостями, и играли на лютнях, и пели, и говорили стихи, и каждая из них была искушением для рабов Аллаха.
И пока это происходило, вдруг появилось ещё десять невольниц, подобных им: высокогрудые ровесницы, черноглазые, с румяными щеками, сходящимися бровями и мягкими членами, - искушение для богомольцев и услада для взирающих. И на них были всякие разноцветные шелка и одежды, ошеломляющие и искушающие разум. И они встали у дверей, а после них пришли другие десять невольниц, прекраснее их, и на них были красивые одежды, не подходящие ни под какое описание. И невольницы тоже встали у дверей. А потом из дверей вышли двадцать невольниц, среди которых была невольница по имени Шамс-ан-Нахар, подобная луне среди звёзд. И она качалась от довольства и изнеженности, опоясанная избытком своих волос. На ней была голубая одежда и шёлковый изар с каёмками из золота и драгоценных камней, а стан её охватывал пояс, украшенный всякими драгоценностями.
И она шла, кичливо раскачиваясь, пока не села на ложе. И когда Али ибн Беккар увидал её, он произнёс такие стихи:
"Из-за этой болезнь моя началась, И продлилась любовь моя и влюблённость. Перед нею душа моя, вижу, тает От любви к ней, и всем видны мои кости".А окончив эти стихи, он сказал Абу-аль-Хасану: "Если бы ты хотел сделать мне добро, то рассказал бы мне об этой красавице. Тогда, прежде чем войти сюда, я укрепил бы свою дуuу и внушил бы ей быть стойкою в том, что её постигнет".
И он стал плакать, стонать и жаловаться, а Абу-альХасан отвечал: "О брат мой, я хотел тебе только добра, по я боялся, что если я скажу тебе заранее, тебя охватит любовь, которая оттолкнёт тебя от встречи с ней и встанет между ней и тобою. Успокой же душу и прохлади глаза - она обращает лицо к тебе и добивается встречи с тобою".
– "Как зовут эту женщину?" - спросил Али ибн Беккар. И Абу-аль-Хасаy ответил: "Её имя Шамс-анНахар, и она из любимиц повелителя правоверных Харуна ар-Рашида, а это место - дворец халифа".
И Шамс-ан-Нахар села и стала рассматривать прелести Али ибн Беккара, и он - тоже рассматривал её красоту, и любовь друг к другу охватила обоих. И Шамс-ан-Нахар велела всем невольницам сесть по местам. И каждая из них села напротив окна, и Шамс-ан-Нахар велела им петь, и одна из невольниц взяла лютню и произнесла:
"Ты послание второй раз пришли, И ответ возьми ты открыто свой. Пред тобой, о царь дивной прелести, Я стою, на страсть свою жалуясь. О владыка мой, о душа моя, О жизнь моя драгоценная, Пожалуй мне поцелуй один - Подари его или дай взаймы! Я верну его, не лишишься ты Самого его, - каким был, верну. А захочешь ты прибавления, Так возьми его, с душой радостной. О надевший мне платье гордости, Будь же счастлив ты в платье радости!"