Тысяча И Одна Ночь

Умарова Наталья

— Детка, ты просто охуительна. Течешь, как очень плохая девочка.

Стараюсь не обольщаться на этот комплимент. Мало ли, что можно сказать, когда член дымит. Ни я первая, ни я последняя. И неторопливо, плавно начинает впечатываться в мое лоно своими бёдрами. Его четко очерченный рот накрывает мою грудь полностью, заглатывает сосок с алчностью. Не оставляет без внимания второе полушарие. Мои взгляд опустился и я вижу, как влажный язык вырисовывает узоры на розовых сосках. Дух захватывает от эротичности этого момента. Определено Максим знает, как доставить удовольствие прекрасному полу. Не знаю сколько по времени это скачка продолжается. Он заново ставит

меня на колени, говорит сосать и я выполняю его указания. Растирал мою чувствительную точку до искр из глаз. Затем ставил в развратные позы, отчего вспыхивала румянцем до корней волос, от пошлости и порочности процесса. Макс брал меня неистово долго и без остановки. Во всем водовороте этого сумасшествия, меня захлестывал один сладкий оргазм за другим. И каждый раз я улетала в бездну тягучей неги и рая. Такой необузданный, грязный секс у меня впервые, наверное даже в смелых мечтах, я бы о таком не подумала. После очередного резкого рывка от себя, он кладёт меня на голый пол. Разводит мои ноги широко, размазывает мою влагу по складкам и входит повторно жёстко. От такого бесстыдства, которое он творил со мной и я ему с удовольствием отзывалась, не знаю куда деть свой взгляд и закрываю веки.

— Разве я тебе разрешал закрывать твои бесстыжие, зелёные глаза?! — тут же слышу я вопрос.

Мне ничего не остаётся, повинуюсь. Но не могу удержаться и выплевываю ему в лицо, что первое приходит на ум:

— Я презираю тебя, подонок!!!

— Слова, слова, одни слова, — усмехается нагло. — И поэтому твоя пизда, хлюпает от удовольствия. — потемневшим взглядом шторма сверлит меня всё знающая сволочь. Синева буравит, будто снимает кожу живьём, оголяет.

— Чтобы ты сдох, Градский. — от всей души желаю ему.

— Руслана, ты как заезженная пластинка, я это уже слышал. — возвращает мне мои слова.

Ненавистно-немой поединок наших взглядов продолжается, как и пошлые шлепки в моей плоти. Откуда у него столько сил, не имею представления. Может виагры проглотил?

Он изнурительно долго ещё овладевает моим телом, а я уже давно охрипла от стонов. Только потом Максим кончает на мой лобок и размазывает свою семенную жидкость по нижним складкам. Лёгкую испарину пота на лбу он стирает тыльной стороной руки. Ни отдышки, ни тяжёлого дыхания, ни усталости нет у этого человека. Словно робот.

— Как ты? — задаёт дежурный вопрос мужчина.

Сил отвечать нет. Но пересиливаю слабость и говорю ему:

— У меня разодраны коленки и спина. И ещё ты меня измучил.

— До свадьбы заживёт, — отвечает Макс и встаёт на ноги. Сейчас он напоминает мне греческого бога. Красивый ублюдок.

— Я вообще-то замужем.

— Ну, значит до следующей свадьбы, — произносит спокойно гад. Какой же он все-таки гад. Я больше ничего ему не отвечаю. Он протягивает мне руку, чтобы я смогла встать с пола, но я ее отталкиваю. Однако, мои конечности трясутся и устоять на ногах у меня не получается. И я бы свалилась, как мешок с картошкой если бы Максим не поймал меня. Он относит меня на кровать, укрывает заботливо покрывалом. Моя голова утопает в мягкой подушке. Усталость разливается по всем окончаниям. Затем я услышала то, отчего меня пробило ледяным потом.

— Наверное твою щелочку я сегодня раздолбил немножко. И может рабочий режим твоей киски может забарахлить. Поэтому следующий заход будет в твой шикарный задний проход. Поспи немного. — будничным тоном объявляет мне урод. И уходит обратно в душевую кабину.

От страха моя усталость моментально испаряется. А попочка сильнее сжимается.

Пульс в висках колошматит. Только не туда. Пусть лучше я минета ему сделаю, пусть берёт меня сколько угодно, но только не туда. Закрываю глаза, уговариваю себя успокоиться. Хоть тело и отказывается двигаться, так просто он не получит мою задницу.

ГЛАВА 15

РУСЛАНА

Время остановилось. Всё слилось в единый сгусток энергии, мое подсознание потерялось во времени. Один сплошной, длинный, тягучий момент. Пошлые шлепки, раздающиеся по всей зеркальной комнате, запах греха и развратного секса забивают ноздри, доходя до нервных окончаний. Свой взгляд никуда не спрятать, повсюду наши проклятые отражения, совокупляющиеся без остановки и отдыха.

Канаты рук с крупными венами, размах широких плеч, крепкие ноги и его пробирающий до костей взгляд. В этих зеркалах я увидела себя в самых разнузданных и распутных позах.

Мне реально становится страшно с этим человеком. Он, как заведенный робот, которому дали установку. Чёткими, точными, ударами отбойника Максимилиан вколачивался в меня безжалостными толчками, доставая до самого нутра, заполняя меня до краёв и забирая себе последние остатки моей валяющейся на дне гордости. Поэтому сколько длилось это безумие я точно сказать не могла, важнее было, чтобы этот ублюдок побыстрее отпустил меня. Но просить его оставить меня в покое я не смела, в холодных арктических глазах таился лёд и растопить его мне было не под силу.

Мы с ним больше не разговаривали, лишь короткие указания раздавал скотина. Типа: "Встань раком" или "Встань у зеркала", и всякий раз это было унизительней предыдущего раза. Единственное о чем он не забывал, это чтобы мы обязательно кушали. Вот собственно единственный момент, когда я находилась не в горизонтальной плоскости. Моя надежда на освобождение от этого извращенца таяла с каждой минутой. Прикосновение его рук, пальцев запечатали клеймом каждый волосок на теле, мельчайшую пору. Прежней я не буду больше никогда. Сомневаюсь, что смогу смотреть на мужчин именно с точки зрения физиологии. Максимилиан надолго и качественно убивал это желание. Я ненавижу и презираю этого самовлюбленого подонка. Но больше всего мне отвратительна я сама. За то, что отдаюсь ему, как в последний раз. За то, что он затрагивает внутренние нити моей души.

И сейчас, встав под струи горячей водой, я всматриваюсь на свой плачевный вид. Глаза красные, чёрные круги под ними. Волосы похожи на гнездо кукушки. По всем участникам тела проглядывают синяки мужских пальцев.

— Одевайся, — сухой приказ мужчины слышу сквозь шум воды.

Вселенная, спасибо тебе большое. Моя экзекуция закончена. Душа ликует. Но чтобы мужчина ни заметил мою радость, опускаю голову.

Заторможенными действиями я заканчиваю водные процедуры и выхожу к кровати. Тут я нахожу аккуратно сложенные женские голубые джинсы, белую рубашку оверсайз и таким же цветом кроссовки на высокой платформе. Ни трусиков, ни бюстгальтера.

Мой взгляд находит палача, который уже одет. Чёрные очки на глазах, серый костюм с иголочки, отполированные туфли. Невольно залипаю, ему это всё безусловно идёт. Однако, опомнившись я даю себе леща и начинаю наспех надевать вещи. Сушу волосы.

— Пожалуй здесь нас больше ничего не держит. По дороге поговорим.

О чем мы будем разговаривать не имею никакого понятия. Но с некоторых пор я сама себе не хозяйка. И могу лишь в ответ ему только кивнуть.

— Я готова.

— Прошу на выход.