Тысяча И Одна Ночь

Умарова Наталья

— А про тебя сказал, что ты гей — пассив. Любишь, когда долбят твоё очко жёстко и желательно вдвоём сразу. — тишина, воцарившаяся за столом, искрила напряжением. И остановиться я уже не могла. Какие будут потом последствия, об этом и не думала. Может потом они всё выяснят между собой, но дискомфорт и зерно сомнения я посею между ними. — Так что, делай выводы, Алессандро, стоит ли с таким монстром подписывать контракт.

—Смотрю на вас и меня воротит от ваших надменных рож. Высокомерные снобы и извращенцы. Считающие, что можете иметь всё и всех. — выпиваю залпом шампанское. — И вам за это ничего не будет. Забыла сказать Марко,

Алессандро ещё Макс любит все это снимать на камеру и, скорее всего, домашнее порно с вашим участием у него есть.

А вот сейчас я зеркалю тебя, Градский.

— А вот этот гад, — тычут пальцем в Максима, — похищает меня уже второй раз. Бьёт по лицу, насилует морально и физически, когда ему вздумается и, что вы думаете, он ничего не боится. Он знает, что может откупиться деньгами. Купить вшивую квартирку. Да уж, компания собралась то что нужно. — мой тон повышен. И все на нас начинают оглядываться.

Встаю со стола, делаю реверанс.

— Ну, а сейчас мне пора. Как ты сказал, малыш, меня ждёт жуткая расправа. Пойду готовиться.

Разворачиваюсь и ухожу. Адреналин зашкаливает, несётся в крови бурным потоком. Пульс в висках колошматит. Боже, что я натворила? А если он все все-таки меня теперь убьёт? У входа меня уже ждут громилы. Чёрт. Чувствую себя загнанной в капкан. Разворачиваюсь назад, нужно бежать через туалет. От неожиданности я отпрянула. Максимилиан, сузив глаза, сканировал гневно моё лицо. Замахивается, но в сантиметре от щеки останавливается. Зажмуриваю веки. Тошнота от страха подкатывает к горлу.

— Не получается у нас с тобой дружить, Лана. — слишком спокойно произносит он. От этого спокойствия меня бросает в пот. Лучше бы он кричал. Большим пальцем проводит по губам, растирает красную помаду. — Я вот думаю, что же мне с тобой делать? Как нам найти баланс между нами. И меня осенило, нет и не будет золотой середины. По-хорошему ты не понимаешь. Только грубую, мужскую силу. Поехали, хочу тебе кое-что показать.

Выводит под локоть из помещения на улицу. К тротуару подъезжает машина. Меня всю трясёт. Кажется, только сейчас мозг включился, и мои шестерёнки начали работать.

Моё шестое чувство мне подсказывает, что я сделала большую ошибку. Нельзя было будить зверя. "Не будите лихо, пока оно тихо", пришла в голову пословица. Не знаю, что со мной теперь он сделает. Но точно ничего хорошего.

От того насколько мне плохо, не замечаю дороги и куда мы приехали. Мысли лихорадочно пульсируют в голове. Нужно бежать в полицию, только побег поможет мне. Мы не в России, наврядли у него тут есть связи. Одна мысль сменяет другую. Так, если даже у меня получится убежать, то у меня нет никаких доказательств в отношении Максимилиана.

Амбал открывает перед нами массивную дверь. Зайдя во внутрь, меня ошпарило кипятком. На стенах из багровой бархатной ткани, висели различные виды оружия. Мечи, сабли, рапиры. Но шок был не от этого. Странная конструкция стояла возле огромного окна. Красная тахта, обтянутая кожей, а над ней деревянные балки с цепями. Пячусь назад, очередная пыточная комната. Спина упирается в крепкий мужской торс. Что на уме у этого ублюдка остаётся только догадываться. Вот тут я осознаю чётко, меня ждёт жуткая ночь.

ГЛАВА 19

РУСЛАНА

Неужели всё это происходит со мной. Мозг всё также отказывается принимать истину. Похищение, насилие над моим телом, перелёты

с одного конца света, на другой. Бесконечное чувство страха. С появлением этого мужчины в моей обыденной жизни нервы постоянно взвинчены, а про эмоциональные качели вообще молчу. Казалось нечем меня не удивить, но как жестоко я ошибалась. На каждый мой выпад, Максимилиан отвечал мне развращенной пыткой моему юному и беззащитному сердцу. Жалела ли я, о том что разыграла спектакль для его партнёров в ресторане? И да и нет. Единственное, что я не учла, так это последствия. На тот момент мне было чихать на это. А сейчас я отчётливо понимаю, что разбудила зверя, разворошила извращенную фантазию ублюдка, сама дала ему повод, чтобы лишний раз он мог отыграться.

— Лана, в далёком средневековье за длинный язык женщину наказывали разными способами. Палачи использовали изощренные и жестокие пытки. Особо невоздержанных на язык одевали ругательские уздечки или маску позора. А ещё самое распространённое наказание было, это вырывание языка, зазубренным ножом и клещами. — хладнокровно цедил Максим.

Неприятно засосало под ложечкой. Мне не нравилось это мнимое спокойствие. Затишье перед бурей. Пугала больше не это жуткое строение с цепями. Поджилки тряслись от Максимилиана, его гнетущего, тяжёлого взгляда. Он ходит вокруг меня, словно хищник предостерегающий свою добычу, готовится к прыжку. Чтобы с упоением обглодать, пережевать и сломать до мельчайших косточек моё тело. Поглотить мою душу, а потом забыть обо мне выкинуть из своей жизни, как ненужный хлам. Вот какой у него план. Атмосфера в комнате накалялась словно я нахожусь в крематории.

— Максим, я не понимаю тебя. Мы не в средневековье опомнись. На дворе двадцать первый век. — голос срывается. Хочу, чтобы услышал меня. Но страх перед ним показывать не собираюсь.

— Твой бред я не собираюсь слушать и терпеть тоже

— Тшшшшш, — прикладывает палец к своим губам. — Думаю на сегодня достаточно твоих пустых реплик. Концерт твой я оценил. Браво.

Бросилась к дверям, молясь про себя, чтобы только она была открыта. Дергаю ручку изо всех сил. Я в ловушке.

— Если честно, я даже начал подозревать, что ты специально меня провоцируешь. Будешь спящего медведя.

Он не шелохнулся, стоит как каменное изваяние.

— На медведя ты точно не тянешь! Так, обычный дворовой пёс. Слишком высокого о себе ты мнения. — с моего рта льётся невесть что. Сама себя закапываю. Но молчать уже сил нет. Все равно что он задумал, осуществит и не пожалеет. Ведь циничное сердце закрыто в толстый панцирь.

Он подходит ко мне близко. Я невольно задираю голову наверх. Шторм синевы поглощает и затягивает. Наш зрительный баттл продолжается, надеюсь он сможет ошутить взглядом как он мне омерзителен.

— И всё же ты дура. Твои мозговые извилины напрочь атрофированы. И дальше своего носа ты ничего не видишь. — вздыхает, словно с сожалением. — Да и воспитание отсутствует, чему в принципе я не удивлён. Но я тебя научу манерам, Лана. И сделаю так, что для тебя я стану Богом и центром твоего мироздания.

Рассматривает внимательно моё лицо своим странным взглядом.

— Ты полюбишь меня! Полюбишь так сильно, что будешь задыхаться и это ты будешь сгорать заживо. — мои лёгкие сжались, воздуха неимоверно, итак, не хватало. Слова палача звучат как приговор. — Стану твоей осью, вселенной и тогда когда это произойдёт начнутся твои муки.