Тысяча Имен
Шрифт:
— Подлинный хлыстохвост клейменый, — проговорил незнакомец, явно обращаясь к нему. Он был молод — пожалуй, моложе Маркуса, с тонким худым лицом и высокими скулами. — Знаете, мне довелось видеть иллюстрации Конье, но я всегда сомневался, что они достоверно отображают цвета. Экземпляры, которые он присылал, были так невзрачны, но этот… вы только поглядите!
С этими словами он шагнул вперед и сунул под нос Маркусу свою добычу. Только многолетняя армейская выучка помешала тому броситься прочь. Скорпион был невелик, меньше ладони, зато чрезвычайно
Маркуса вдруг осенило, что незнакомец ждет его ответа.
— Да, очень красивое животное, — осторожно проговорил он, — но на вашем месте я бы его отпустил. Оно может быть опасно.
По правде говоря, Маркус не отличил бы хлыстохвоста клейменого от лошадиного навоза — до тех пор, пока тварь не впилась бы ему в лодыжку; но это не означало, что он не обошел бы на почтительном расстоянии и то и другое.
— О да, смертельно опасно, — согласился незнакомец, пошевеливая пальцами, отчего маленький скорпион задергался. — Одного–двух гранов его яда достаточно, чтобы меньше чем за минуту парализовать нервную систему человека.
Он испытующе вгляделся в нарочито бесстрастное лицо Маркуса и добавил:
— Впрочем, вам это, я думаю, уже давным–давно хорошо известно. Прошу прощенья, что позволил себе так увлечься. Воображаю, что вы обо мне подумали!
— Ничего страшного, — заверил Маркус. — Послушайте, я — капитан Д’Ивуар, и я получил сообщение, что…
— Ну конечно же это вы! — с пылом воскликнул незнакомец. — Старший капитан Маркус Д’Ивуар, командир первого батальона! Для меня это большая честь. — С этими словами он протянул руку для рукопожатия. — Меня зовут Янус. Чрезвычайно приятно с вами познакомиться.
Наступила долгая пауза. В протянутой руке по–прежнему яростно извивался скорпион, и этот факт привел Маркуса в замешательство. Наконец Янус проследил за его взглядом, рассмеялся и круто развернулся на каблуках. Отойдя к самому краю дороги, он выпустил свою добычу между камней и, вытирая ладонь о полу черной хламиды, вернулся к Маркусу.
— Простите, — проговорил он. — Давайте попробуем еще раз. — Он снова протянул руку. — Янус.
— Маркус, — представился капитан, и они обменялись рукопожатиями.
— Если бы вы могли проводить меня в крепость, я был бы чрезвычайно благодарен, — сообщил Янус. — При мне кое–какие вещи, которые не мешало бы поскорей укрыть от чужих глаз.
— Честно говоря, — сказал Маркус, — я надеялся узнать у вас, где полковник. Он прислал сообщение о своем прибытии… — Маркус в поисках поддержки оглянулся на Фица.
На лице Януса отразилось непонимание. Затем он окинул себя взглядом — и его, судя по всему, осенило. Он вежливо кашлянул.
— Вероятно,
Воцарилось долгое натянутое молчание. Нечто похожее бывает в тот миг, когда совершишь какую–нибудь страшную глупость — например, шарахнешь себя молотком по пальцу, — за долю секунды до того, как нахлынет боль. Миг невероятной тишины, когда словно прекращается течение времени и весь мир замирает, осознавая нанесенный тобой ущерб.
Маркус решил взять быка за рога. Лихо отступив назад, он застыл по стойке «смирно» и отдал честь — так четко, что инструкторы из военной академии испытали бы законную гордость за своего ученика. Голос его возвысился до парадного рыка на плацу:
— Сэр! Прошу прощения, сэр!
— Не нужно извиняться, капитан, — мягко проговорил Янус. — Вы не могли этого знать.
— Сэр! Благодарю, сэр!
Они вновь замолчали, меряя друг друга взглядами.
— Пожалуй, стоит сразу же покончить с формальностями, — сказал Янус. Пошарив в нагрудном кармане, он выудил аккуратно сложенную бумагу и вручил ее Маркусу. — Старший капитан Д’Ивуар, согласно приказу Военного министерства, именем армии его королевского величества, я принимаю командование Первым колониальным пехотным полком.
Маркус слегка ослабил стойку, чтобы принять документ. Там с обычным для министерства многословием сообщалось, что полковник граф Янус бет Вальних–Миеран направляется для принятия командования Первым колониальным полком, дабы «по мере возможности» употребить свои полномочия на подавление мятежа и защиту интересов королевства Вордан и его граждан. Под текстом красовалась печать Военного министерства — вдавленное в ярко–синий воск изображение пикирующего орла. Маркус чопорно вернул бумагу Янусу.
— Сэр, — отчеканил он, — передаю вам командование полком!
Он опять отдал честь, и Янус в ответ вскинул руку к виску. И на этом все кончилось — с несколькими простыми словами бремя власти над Колониальным полком и всех сопутствующих этому бремени обязанностей спало с плеч Маркуса. Он вздохнул полной грудью — впервые за много недель с тех пор, как начался мятеж.
— А теперь, когда мы покончили с этим делом, — промолвил Янус, пряча бумагу, — надеюсь, вы сделаете мне одолжение и немного расслабитесь. Стоять навытяжку пагубно для позвоночника.
Маркус, застывший по стойке «смирно», как на плацу, и сам уже почувствовал, как ноет одеревеневшая спина. Он подчинился, испытав благодарность.
— Спасибо, сэр! Добро пожаловать в Колониальный полк. — Маркус жестом показал Фицу, чтобы тот вышел вперед. — Это лейтенант Фицхью Варус, мой адъютант.
Фиц щеголевато отдал честь — уж он–то, в отличие от Маркуса, никогда не испытывал затруднений с соблюдением строгого армейского этикета. Янус ответил приветственным кивком.
— Лейтенант, — сказал он. — Вы ведь младший брат покойного полковника Варуса, не так ли?