Тысяча осеней Якоба де Зута
Шрифт:
Двое мужчин слушают перестук водяных капель.
— Желание у меня есть, возможности — это другое. Если переводчик голландского языка третьего ранга начнет кампанию против владыки Киоги, вооружившись лишь свитком сомнительного происхождения…
— Эномото отрубит тебе голову, обвинив в том, что ты запятнал его репутацию.
«Это мгновение, — думает Узаемон, — перекресток дорог».
— Шузаи, если бы я смог убедить отца позволить мне жениться на госпоже Аибагаве, она бы не попала в рабство на эту… — он указывает пергамент, — …ферму. Ты понимаешь, почему я обязан ее освободить?
— Я понимаю только одно: если ты будешь действовать в одиночку, тебя разрежут
Глава 21 КЕЛЬЯ ОРИТО В ДОМЕ СЕСТЕР
Восьмая ночь первого месяца двенадцатого года эпохи Кэнсей
Орито чувствует, что в ближайшие часы ей понадобится невероятная удача: тоннель кота должен быть достаточно широк, чтобы по нему пролезла худая женщина, и не заканчиваться решеткой. Яиои должна спать до самого утра, не просыпаясь. Орито надо спрыгнуть на обледеневшую землю, не разбившись, миновать ворота, не потревожив охрану, к рассвету добраться до дома Отане и попросить подругу предоставить ей убежище. «И все это, — думает Орито, — только начало». Если она вернется в Нагасаки, ее опять схватят, а бегство к родственникам в феоде Чикуго, или Кумамото, или Кагошима, означает, что ей придется добираться до незнакомого города без друзей, без жилья, без единого сена в кармане.
«Дарение пройдет на следующей неделе, — думает Орито. — Тогда и наступит твоя очередь».
Орито осторожно и очень медленно отодвигает ширму своей кельи.
«Мои первые шаги беглянки», — думает она и проходит мимо кельи Яиои.
Ее беременная подруга похрапывает. Орито шепчет: «Прости меня».
Для Яиои бегство Орито будет жестоким ударом.
«Это Богиня, — напоминает себе акушерка, — заставляет тебя пойти на такой шаг».
Орито направляется по коридору к кухне, дверь которой в ночное время служит единственным выходом во внутренний двор. Надевает башмаки из соломы и мешковины.
Снаружи ледяной ветер проникает под ее подбитое кимоно и теплые штаны.
Серповидная луна какая-то грязная. Звезды напоминают пузыри, застрявшие во льду. Корявая старая сосна выглядит враждебно. Орито идет по внутреннему двору к тому месту, где несколькими днями раньше к ней подошел кот, поглядывая на окружающие ее тени, ложится на замерзшие камни. Ныряет под коридорный пол, готовая услышать крик тревоги…
…но все тихо. Орито ползет под досками коридора, пока рука не нащупывает прямоугольное отверстие между камнями фундамента. Она нашла его по указке лунно — серого кота, но тогда на нее обратили внимание сестры Асагао и Савараби, и ей пришлось оправдываться глупой историей об упавшей булавке. Девять дней после этого она не рисковала вернуться к тоннелю. «Если, — думает она, — это, конечно, тоннель, а не просто несколько выпавших из фундамента камней». Она лезет в дыру головой вперед и ползет.
Высота тоннеля — от земли до колена, ширина — с предплечье. Орито извивается, словно угорь: выглядит некрасиво, но, по крайней мере, шума нет никакого. Вскоре ее колени в царапинах, голени в синяках, а кончики пальцев рук болят, потому что приходится цепляться за замерзшие камни. Пол тоннеля гладкий, словно выровнен водой. Темнота на одну йоту меньше абсолютной. Когда протянутая рука упирается в камень, Орито приходит в отчаяние, решив, что добралась до тупика… но тоннель уходит влево. Изогнувшись вокруг острого угла, она проталкивается вперед. Не может унять дрожь, грудь сжимает. Орито
«Темнота впереди, — задается она вопросом, — рассеивается?»
Надежда тянет ее. Она добирается еще до одного угла. Здесь тоннель шире.
Обогнув угол, Орито видит небольшой треугольник лунного света.
«Дыра в наружной стене Дома, — догадывается она. — Пожалуйста, пожалуйста, пусть она будет достаточно большой».
Но еще через минуту медленного продвижения она доползает до дыры и видит, что та — чуть больше кулака: как раз по размеру кота. Годы холода и жары, полагает она, раздвинули камни. «Будь дыра побольше, — думает Орито, — ее бы заметили снаружи». Упираясь ногами, она подносит руку к камню у дыры и толкает его изо всей силы, пока боль мышц шеи не останавливает ее.
«Некоторые вещи можно сдвинуть, — думает она, — но только не этот камень».
— И что теперь? — Ее хриплое дыхание белеет инеем. — Не убежать.
Орито думает о двадцати ближайших годах, о мужчинах и о забранных у нее детях.
Она отползает ко второму углу, с трудом разворачивается и ползет к дыре, вперед ногами, добирается до стены и вновь упирается в пол, на этот раз руками: прижимает пятки к камню и толкает, толкает…
«С таким же успехом я бы смогла, — Орито жадно хватает ртом воздух, — сдвинуть Голый Пик».
Затем она представляет себе настоятельницу Изу, объявляющую, что Богиня выбрала ее.
Согнув ноги, бьет подошвами по камню.
Представляет себе поздравления сестер: веселые, ехидные, искренние.
Вновь бьет по камню, вновь, вновь…
Думает об учителе Генму, как тот лапает ее и облизывает.
«Что это за звук? — Орито останавливается. — Что это за скрежет?»
Представляет себе Сузаку, вытаскивающего из нее первого ребенка, третьего, девятого…
Ее ноги бьют по камню, пока не начинают болеть бедра и не сводит шею.
Мелкий щебень сыпется ей на щиколотки — и, внезапно, не один, а два камня вываливаются наружу, и ее ноги вылезают в пустоту.
Она слышит, как камни катятся по короткому склону и останавливаются, ударившись о препятствие.
Снег под ногами жесткий и колючий. «Определись, где ты, — Орито совсем незнакома с этим местом, — и побыстрее». Длинный овраг тянется между высоким фундаментом Дома сестер и внешней стеной храма. Его ширина — пять шагов, а стена высока, почти в три человеческих роста. Чтобы подняться на нее, нужна лестница. Слева, к северному углу храма — Лунные врата в китайском стиле: они, — Орито узнала об этом от Яиои, — ведут в треугольный двор и к жилью учителя Генму. Орито спешит уйти в противоположном направлении, к восточному углу. Миновав угол Дома сестер, она попадает в небольшое отгороженное место с курятником, голубятней и стойлом для коз. Птицы чуть шебуршатся, когда она проходит мимо, но козы спят.
Восточный угол соединен крытой дорожкой с Залом учителей. У небольшого склада к наружной стене прислонена бамбуковая лестница. Решив, что от успешного побега ее отделяют считаные секунды, Орито забирается на стену. Поднявшись на уровень карнизов храма, она видит древнюю колонну Аманохаширы, воздвигнутую в Священном дворе. Шпиль колонны сверкает в лунном свете. «Какая захватывающая красота, — думает Орито. — Какая бесшумная жестокость». Она затаскивает бамбуковую лестницу на стену и опускает с внешней стороны…