Тысяча осколков тебя
Шрифт:
Наконец, он говорит:
— Её можно починить.
— Ты уверен?
— Почти уверен, — отвечает Пол. Должно быть он увидел выражение моего лица, потому что он добавляет. — Жар-птица была сконструирована так, чтобы её легко можно было собрать. Мы хотели, чтобы они разбирались на части для ремонта, настройки и всего такого. Похоже, здесь так и случилось.
— То есть ты сможешь её собрать? — меня окатило волной облегчения, от этого у меня закружилась голова. Словно я уклонилась от пули.
— Мне нужен свет получше, и я хочу сравнить со своей Жар-птицей, —
Я дергаюсь назад.
— Я не пойду домой, пока ты мне не скажешь, почему ты здесь!
Пол не один из тех людей, которые повышают голос, раздражаясь. Он становится тише. Становится неподвижным.
— Это не то измерение, которое я искал. Это уже очевидно. Мне нужно продолжать двигаться, но я не могу уйти, пока ты...
— Что это значит?
Мы оба выпрямляемся, застигнутые врасплох другим русским офицером, направляющимся к нам. У него седые волосы, борода как у Царя и монокль. Пол стоит во внимании, или это выглядит как внимание с моей точки зрения. Я не думаю, что кто-либо из нас знает что-то о русском военном этикете.
Офицер говорит:
— Марков, я вами удивлен. Вы докучаете Её Императорскому Высочеству вместо того, чтобы выполнять свои обязанности.
Ох, это я. Я Императорское Высочество. Мне приходится подавить смех.
— Я, гм, попросила его посмотреть на что-то, что я сломала, я протягиваю ему осколки Жар-птицы, чтобы показать.
Надутая грудь офицера немного опадает, он кажется меньше без своего негодования. Но его глаза вспыхивают, когда он находит ответ:
— И что это? Не по форме одеты на службе?
И он хватает Жар-птицу, висящую на шее Пола.
Я вскрикиваю. Глаза Пола расширяются. Мы оба слишком поражены, чтобы думать, не то что двигаться.
— Теперь, когда вы в надлежащей форме, лейтенант Марков, вы можете продолжать, — говорит офицер, засовывая Жар-птицу в карман и продолжает идти по длинному коридору.
Мы в ужасе наблюдаем за тем, как он удаляется. Я первая нахожу слова:
— Ох, дерьмо.
— Нам нужно вернуть Жар-птицу, — Пол глубоко вдыхает. — Мне нужно пойти за ним.
— Он конечно отдаст тебе её. В конце концов. Правда?
— Откуда мне знать? Кроме того, у нас не много времени. Моя память, она уже становится туманной. Пол Марков из этого измерения снова появится. В любую минуту.
Потом до меня доходит: если Пол не сможет вспомнить, кто он на самом деле, он не сможет починить мою Жар-птицу. Это значит, что пока Тео нас не найдет, если Тео вообще существует в этом измерении, мы будем заперты здесь. Возможно, навсегда.
— Хорошо, ты пойдешь за ним, и... — я прикладываю руки к голове, пытаясь думать, и только когда мои пальцы прикасаются к тиаре, я вспоминая, кто я здесь, что я могу сделать. — Подожди! Нет, я пойду за ним и прикажу ему отдать кулон. Он должен это сделать. Я принцесса! Или Великая Княжна, или как они их называют в России...
—
Я бегу по коридору к лестницам так быстро, как могу, что на самом деле не очень быстро, потому что на мне длинной платье с узкой юбкой и туфли на высоком каблуке, на которых даже нет ленты, чтобы они держались на месте. Украшения звенят у меня на шее, тиара соскальзывает на бок, и я поднимаю руку, чтобы прижать её к голове.
— Сэр! — кричу я, жалея, что не спросила имя мужчины. Имя бы лучше сработало. Могу ли я просто закричать "Приказываю вам остановиться"?
Но достигнув низа и повернув за угол, я вижу огромное собрание людей, идущих по широкому коридору. Это не сама вечеринка, но место, где входили большинство гостей. Дюжины женщин в нарядах всех цветов радуги и украшениях почти таких же прекрасных, как мои, от девочек моего возраста с перьями в волосах до дам старшего возраста, кажется, склонявшихся под весом собственных бриллиантов, молодые люди в элегантных вечерних костюмах, с шарфами, заколотыми бриллиантами на их шее и военные офицеры.
Их было по меньшей мере пятьдесят, все одеты в форму, которая выглядела точно так же, как у мужчины, забравшего Жар-птицу Пола. Я пытаюсь вспомнить его лицо, у него был монокль, они же не могут все носить монокль, да? Но найти его в толпе невозможно. Он мог уже уйти на бал.
Должна ли я побежать туда и устроить сцену? У меня есть ощущение, что это не приведет ни к чему.
Я бегу наверх так быстро, как могу. Пол стоит, прислонившись к стене, словно от переутомления.
— Я потеряла его! — кричу я. — Он на балу, но ты можешь узнать его, да? Помоги мне найти его!
— Я, я думаю да, — он морщится и прижимает пальцы к виску, как будто у него мигрень. Его вид напоминает мне о Тео в Лондоне, в последние секунды до того, как он совершенно забыл себя.
— Пол, нет! Ты должен остаться со мной, — я беру его за плечи и смотрю ему в лицо. — Посмотри на меня. Посмотри на меня.
— Ты должна забрать Жар-птицу, — говорит он, медленно и осторожно выговаривая каждое слово, как будто не доверяет себе. — Ты должна вернуть меня с её помощью.
— Как мне снова найти этого мужчину? — как мне вообще что-либо сделать в этом измерении? У меня трясутся руки и бриллиантовое колье вокруг моей шеи кажется удавкой. — О Боже, о Боже, у него была большая борода и монокль...
— Полковник Азаренко, — отсутствующе говорит Пол.
Я смотрю на него:
— Что?
Он смотрит на мня, как будто не видел меня раньше. Потом он выпрямляется, вырываясь из моих рук.
— Ваше Императорское Высочество.
Это уже не мой Пол. Это Лейтенант Марков.
Он продолжает:
— Простите меня, Ваше Императорское Высочество. Я не могу понять почему, я не помню, как я оказался здесь. Я болен?
— Вы, у вас закружилась голова, — я придумываю лучшее оправдание, какое могу. — Я тоже плохо себя чувствую. Поэтому вы провожали меня в мои покои, чтобы я могла отдохнуть.