Тысяча порезов
Шрифт:
Рука Кристиана сжалась на моей талии.
— Познакомься с моей невестой, Сиенной.
Эдоардо не протянул руку. Возможно, новость о том, что случилось с Лоренцо, распространилась. Может быть, люди боялись прикоснуться ко мне даже в знак приветствия. Мне это нравилось.
— Понимаю, почему ты так долго не брал жену, Кристиан, — Эдоардо тепло улыбнулся мне. Свет в его глазах казался искренним, но кто знает?
— Я тоже рада познакомиться, Эдоардо, — ответила я, убедительно тепло улыбнувшись.
Он прищурился, глядя на нас,
— О, Кристиан, кажется, ты встретил свою пару.
Кристиан пристально смотрел на меня.
— Я тоже так думаю, — был его ответ, без улыбки на лице.
Казалось, между ними нет теплых отношений.
— Кстати, о браке… — я решила, что часть моей работы состоит в том, чтобы вести беседу между двумя мужчинами, которые больше привыкли пытаться убить друг друга. — Ваш сын, похоже, не в восторге от собственного союза, — прокомментировала я.
Кристиан снова сжал мое бедро. Не знаю, было ли это предупреждением или потому, что я его забавляла.
Взгляд Эдоардо метнулся туда, где сын, о котором шла речь, стоял отдельно от остальной части своей семьи, сердито глядя на свою невесту. Я была впечатлена, увидев, что она сердито смотрит на меня в ответ.
Его челюсть сжалась, а в глазах на мгновение вспыхнула буря. Воздух стал плотным, и я почувствовала, насколько опасным может быть этот человек.
Он снова повернулся ко мне.
— Союз, который начинается с ненависти или гнева, имеет больше шансов на выживание, чем союз, отягощенный предлогом любви.
Я уставилась на него, чувствуя искренность его слов.
— Вы мне нравитесь, Эдоардо Бьянки, — ухмыльнулась я ему.
Он посмотрел на Кристиана, затем снова на меня.
— Чувства взаимны, Сиенна Романо.
Я подняла свой бокал.
— За долгое и мирное партнерство.
Он поднял свой.
— И за брак, построенный на ненависти.
Я чокнулась своим бокалом с его, улыбаясь, но задаваясь вопросом, как долго мой брак будет подпитываться ненавистью. Возможно ли, чтобы он будет обречен на что-то столь легкомысленное, как любовь.
Я предполагала, что вечеринка будет обслуживаться толпой официантов и официанток в костюмах, бегающих по саду. Чего я не ожидала, так это того, что Кристиан прошепчет мне на ухо «пока», поцелует в шею, подойдет к грилю и начнет жарить.
Я знала, что он умеет готовить, мы ели каждый вечер. Во многих отношениях он ожидал, что я по умолчанию буду играть традиционную роль жены, но за закрытыми дверями он вел себя по-другому.
Не думала, что он будет делать что-то столь обычное, как гриль на публике.
Но этот человек не бог.
Нужно запомнить.
Люди избегали меня. Из-за страха, неприязни или усталости. Может быть, смесь трех факторов. Опять же, я была рада. Светские беседы на больших собраниях я ненавидела.
Однако София не боялась меня. И не испытывала ко мне неприязни. Но она была уставшей. Потому
А может, и нет.
— Мой муж не одобрял то, как состоялась эта помолвка, — сообщила мне София, наблюдая за мужчинами у гриля.
Я тоже наблюдала за ними, за Кристианом. Слишком домашний. И это необъяснимо… чертовски сильно заводит меня.
— Тем не менее, — добавила София, привлекая мое внимание.
Я повернулась, чтобы встретиться с ее глазами, радужки которых были почти фиолетовыми. Проницательными. Если бы ей было нужно, она бы приказала меня убить и не потеряла бы из-за этого ни минуты сна. Она настоящая королева мафии. Если бы я пережила все это, мне есть чему поучиться у этой женщины.
— Женщина, которая выбрала эту жизнь, которая выбрала Кристиана, слишком опасна. Может погубить его.
София намеренно позволила тишине повиснуть между нами, прежде чем продолжить.
— Именно поэтому я потратила много времени, подталкивая к нему неподходящих женщин. Потому что они послужили бы своей цели и не подвергли бы его опасности, — она поднесла бокал с вином к губам и сделала большой глоток. — Он взял на себя ответственность, заставил женщину выйти за него замуж под угрозой, это тоже казалось безопасно, — она вопросительно посмотрела на меня. — Я думала, ты будешь ненавидеть его вечно. Большинство женщин так бы и поступили.
Ее глаза впились в меня. Больше не мягкие. Больше не теплые.
— Но ты не похожа на большинство женщин, — пробормотала она. — Похоже, по воле судьбы или по замыслу, ты единственная, которую может любить мой Кристиан. Я это ясно вижу. И неважно, как сильно ты пытаешься протестовать, ты тоже его любишь.
Удар пришелся прямо мне в грудь, и мне потребовалось всё, чтобы сохранить невозмутимое выражение лица. Эта женщина опасна, и я хотела показать, что она меня не пугает. Я сжала бокал с такой силой, что удивилась, как он не разбился в руке.
— Кристиан разумен, когда дело доходит до всего, — продолжила она. — Бессердечный. Беспощадный. Каким и должен быть Дон. Но он неумолим, когда дело касается тебя.
София сделала паузу, позволяя своим словам омыть меня, позволить им выбить меня из колеи, как она и планировала. Потом воспользовалась паузой, чтобы достать сигарету и прикурить. Силовой ход.
— Наступит момент, когда эта жизнь отнимет у тебя что-то, — сказала она, делая долгий вдох. — В этот момент тебе захочется все уничтожить, — она махнула рукой, той, в которой была сигарета, в сторону роскошных садов, людей, пьющих, едящих, украдкой поглядывающих в нашу сторону. — Ты захочешь сжечь все это дотла. И он тоже. — Ее глаза снова метнулись к грилю и низкому раскату мужского смеха.