Тысяча шагов в ночи
Шрифт:
У Миуко от удивления отвисла челюсть.
– Сотню? – пискнула она.
– Тс-с-с! – Он шагнул к ней, закрывая Миуко обзор на облачного духа. – Не глазей!
Миуко скорчила ему рожицу.
– Я не думала, что полубог соизволит показаться на глаза такой птице, как ты!
– Эй, ты тоже не такая уж великая, человек!
Словно в знак солидарности, зеленая заколка скользнула с волос в очередной попытке бегства, но Миуко хлопнула рукой по голове, возвращая ее на законное место.
Гейки бросил
– Почему ты так извиваешься? Ты привлекаешь внимание.
– Никто не обращает на меня внимания, – угрюмо отозвалась Миуко.
Действительно, на фоне Сидризин, которая начала созывать игроков на свои места, и байганасу, которые карабкались по прислужникам, расплескивая тем самым чаши с рисовым вином и чем-то подозрительно похожим на кровь, не было особых причин замечать человеческую девушку вроде Миуко.
Но, возможно, ей это было только на руку.
– Какой у тебя план по поиску карточного обманщика? – прошептала она, когда они с Гейки направились к карточному столу.
Он пожал плечами.
– У тебя хоть какой-нибудь план есть?
– Зачем заморачиваться этим? Ведь все всегда идет не по плану.
– Но это не значит, что его не должно быть вообще! – Миуко поймала себя на том, что повысила свой голос, и быстро сбавила тон. – Я могу помочь. Если смогу проскользнуть сквозь толпу незамеченной, может, мне удастся выявить нашего мошенника.
– Отличная идея. – Одарив ее улыбкой, Гейки плюхнулся на одну из шести вышитых подушек, приготовленных для игроков, где с одной стороны к нему присоединился мужчина, одетый в сливовый цвет, а с другой – дух, который все продолжал превращаться в снежную бурю.
– Одошоя [22] , – прошептал Гейки, прежде чем Миуко успела спросить. – Демон, который охотится на путников и убивает их холодом.
Миуко взглянула на демона, когда тот сно- ва превратился в мужчину с бледно-голубой кожей, небольшим брюшком и сединой в черных волосах.
22
Дословно «потерянное на холоде зло».
– Почему он может менять форму, пока мы наблюдаем за ним?
– Мужчина средних лет, который к тому же является метелью, – одна из его форм. Другая намного уродливее: я слышал, у него настолько острые когти, что он способен разорвать тебя в клочья малейшим прикосновением.
Миуко сглотнула.
– Не попадись, – пробормотала она.
Гейки подмигнул:
– Не попадусь.
Как только игроки расселись по своим местам, Сидризин, величавая, как любой представитель знати, расположилась на другом конце карточного стола. На самом деле она была столь привлекательна в своих черно-золотых
Когда игра началась, Миуко обошла вокруг стола. Правила игры оказались довольно просты, насколько она смогла судить: делались некие ставки лакированными жетонами, и блеф казался особенно важной составляющей – хоть ей и было трудно уследить за всеми нюансами игры. Гейки, со своей стороны, производил впечатление сносного игрока, пусть и несколько общительного, к чему другие игроки относились с разной степенью терпимости, от скрипучего хихиканья духа грабового дерева до леденящего взгляда одошоя.
Перемещаясь среди остальных гостей, Миуко подслушивала их разговоры, надеясь почерпнуть какую-нибудь любопытную информацию, но, к своему разочарованию, не услышала ничего полезного. Одна из человеческих женщин, сопровождающая мужчину в сливовом, выглядела скучающей. Духи обезьян, почти такие же пьяные, как и Бэйкай, начали изводить облачного духа, потому что тот отказался помочь труппе байганасу возле святилища Бэйкай в Изаджиле. Огры, как и следовало ожидать, ничего интересного не обсуждали.
Спустя полчаса игры Миуко так и не выяснила ничего полезного, но почувствовала, как ее заколка вновь пытается улизнуть с волос. Выбираясь из толпы, чтобы поправить ее, она случайно задела локтем одного из прислужников, который проходил мимо с подносом напитков. Мужчина захрипел. Поднос отлетел в сторону. Дюжина керамических чаш посыпалась каскадом на пол.
Миуко охнула. Это были даже не первые чашки, которые она разбила на этой неделе.
Остальные гости повернулись и уставились на нее.
Вот вам и осталась незамеченной.
Миуко почувствовала, как ее щеки заливаются краской.
– Прошу простить меня, – сказала она, быстро поклонившись. – Пожалуйста, продолжайте.
Один из духов-обезьян, заливаясь визгливым смехом, поклонился, передразнивая Миуко. Гоблины загоготали, потирая большими пальцами рук свои длинные красные носы.
Мужчина в сливовом наряде громогласным голосом потребовал сообщить, кто ее привел. Неуклюжая простушка? Ее следовало отослать подальше, где никому не пришлось бы терпеть ее.
Некоторые из оставшихся гостей засмеялись.
За свои семнадцать лет Миуко неоднократно мечтала о даре проваливаться сквозь землю – на короткое мгновение она понадеялась, что проклятие шаоха наделило ее способностью просачиваться сквозь половицы вместе с пролитым вином, – но, увы, она твердо стояла на месте.
Затем она услышала раздавшийся сквозь смех голос Гейки:
– Попробуй снова!
Она подняла голову.
Ацкаякина встретился с ней взглядом, хотя, как оказалось, он обращался вовсе не к ней.