Тысячи причин любить
Шрифт:
– Я позанимаюсь с ним, не переживайте.
Маккас прищурился, но я не была намерена отступать. Я развернулась и поехала к выходу, где меня заждался Джозиас. Он отпрянул от деревянных дверей, открыл их и вышел в коридор, придерживая для меня.
Маккас выкрикнул мне в спину:
– Выглядите замечательно!
Слова поддержки мне были нужны, поэтому я не поленилась оглянуться и поблагодарить педагога. Моя спина взмокла. Когда я ехала по коридору, то бросила беглый взгляд на своё отражение в большом зеркале, чтобы убедиться, что я выгляжу хорошо. Утром Селена сделала мне хвост,
Джозиас был взволнован не меньше. Он не пытался заговорить, его ладони были сжаты в кулаки, а брови постоянно подрагивали, будто бы он пытался выбрать эмоцию, которую будет изображать в следующее мгновение. В тот момент я так его понимала, что захотела подбодрить. Хотелось сказать ему, что он не одинок, но что-то меня останавливало. Тайна, которую он скрывал, не давала мне покоя.
Я боялась ошибиться, когда буду говорить с парнем. Селена помогала мне репетировать разговор, но толку было мало. Подруга смеялась, читая мои наброски диалога, отчего я сначала оскорбилась, а затем сама рассмеялась. Так мы и провели остаток прошлого вечера.
Минуты тянулись долго. Я осматривала коридор, ожидая, когда же мы наконец окажемся наедине друг с другом. Не будет больше сотни лишних глаз, не будет разговоров, ежесекундно перебивающих друг друга. С одной стороны, мне побыстрее хотелось покончить с разговором, с другой – я боялась приступить. В прошлый раз Джозиас резко отреагировал на мои слова, и я не должна была допустить, чтобы всё снова пошло не по плану.
Джозиас отворил двери нужной нам аудитории, и оттуда повеял терпкий древесный запах. Аудитория была не такой большой, в которой мы должны были заниматься в прошлый раз, но почти полное отсутствие мебели всё равно делало её просторной. Немногочисленные стулья были обиты тёмно-зелёной тканью, а массивные серые шторы не пропускали внутрь солнечного света. В полумраке мало что было видно, зато пыль, витавшую внутри, я заметила сразу же, как парень одёрнул шторы. Яркий свет озарил аудиторию, и я подъехала к учительскому столу. Он был чист, но под стеклом, которым была накрыта столешница, затерялись старые бумажки. Я осмотрела невысокие шкафы, стоящие у стены, но не нашла органайзера.
– Что-то ищешь? —Джозиас подошёл к столу и присел на край стула, поставив раскрытый портфель на колени.
Из головы вылетели все приготовленные слова. Я растерялась, забегала глазами по помещению, но так ничего и не смогла ответить.по плану должна была начинать я, но всё вышло с точностью до наоборот.
– Лея? – переспросил юноша, уже сомневаясь.
– Да, – я повернула голову. – Да, красную ручку.
Джозиас горько усмехнулся:
– У меня не так много проблем с математикой, как тебе могло показаться, – утверждал он. – Дело не в ней.
Я уже открыла рот, чтобы спросить, в чём же, но в последний момент решила промолчать. Всё же мы не были настолько близки, чтобы многое доверять друг другу.
– Давай не будем тратить время напрасно, – медленно проговорила я, скромно улыбнувшись. – Можем приступать к занятию.
Джозиас застыл в ожидании. Я понимала, что
Я непринуждённо поинтересовалась:
– У тебя возникли вопросы?
Джозиас колебался. По его выражению лица нельзя было сказать точно, о чём он думает. Но эти мысли явно давались ему туго. Наконец, он ответил:
– Да, возникли.
Я ждала. Мой взор упал на страницы его тетради, поля которых были полностью изрисованы женскими силуэтами, лицами и высокими волнами. Я сглотнула и заговорила, не дожидаясь продолжения:
– Ты увлекаешься комиксами?
Джозиас поморгал.
– Да, – он опустил голову и посмотрел на свою тетрадь. – Мне нравится читать и рисовать их, это моё хобби. Тебе тоже нравятся комиксы?
Я была готова к этому вопросу, поэтому ответила незамедлительно:
– Нет, но я с удовольствием познакомлюсь с теми, которые ты посоветуешь, – я облегчённо выдохнула. А Селена ещё пыталась доказать, что странички в соцсетях ничего не могут рассказывать о человеке – как же!
Но я заметила, что Джозиас не разделял моего облегчения. Он точно распознал мою неискренность. Его плечи напряглись, да и сам он зажался. Я забеспокоилась:
– Я опять сказала что-то не так?
Парень помотал головой:
– Ты всё правильно сказала.
– Тогда в чём проблема? – обстановка уже начинала накаляться, я чувствовала это.
– В этом и проблема, – он поднял подбородок и посмотрел мне прямо в глаза, – Ты ведёшь себя так, будто заучивала фразы для нашего разговора. Не удивлюсь, если я оказался прав, – он вскинул руки к груди и отодвинулся от стола.
– Но ведь это ты вынудил меня общаться с тобой таким образом, – залепетала я в ответ.
Под его тяжёлым взглядом было трудно совладать с эмоциями. Сердцебиение учащалось, кровь бурлила в венах, а ноги задрожали. Было и приятно, и не очень. Приятно, потому что Джозиас был внимателен, и не очень, потому что так резко указал на мой промах.
– Признаюсь, – парень откинулся на стуле. – И я сожалею о том, что произошло вчера. Ты к этому не причастна, просто мне давно нужно было выпустить эмоции наружу.
Я вновь посмотрела в его тетрадь. Рисунки пусть и были перевёрнуты для меня, но всё равно казались замечательными.
– Поля тетради были моими единственными собеседниками. Они знают больше, чем кто-либо другой, – признался Джозиас. – Можешь осуждать меня сколько угодно.
– Почему я должна делать это? – выпалила я.
Юноша фыркнул, будто догадаться было проще, чем умножить один логарифм на другой.
– Ты же примерная ученица, Лея, – насмешливо ответил парень. – Просто сущий ангел. Никогда не позволишь себе разрисовать поля.
Слова Джозиаса звучали как вызов. Я глупо заулыбалась.
– О, ты не знаешь, с кем связался. В своё время я сожгла школьный дневник и ни разу об этом не пожалела, – не без гордости сказала я.