Тюр
Шрифт:
Она опёрлась на его грудь, скользнув своим весом вниз, чтобы глубже вжаться в его пах, а её рука дёргала и стаскивала футболку, которую Тюр надел после душа.
Пока она этим занималась, её пальцы искали его обнажённую кожу.
Потом она гладила эту бархатистую кожу всей рукой, проводя пальцами по рёбрам и мышцам, исследуя ладонью его грудь и плечи под футболкой, глядя прямо ему в глаза.
Тюр издал низкий стон, заставший её врасплох.
Звук исходил из глубины его груди и словно причинял ему боль.
Марион сжала его крепче, и он тут же схватил её за
Он сделал это настолько быстро, что она задышала тяжело. Его вес давил на неё, и она раздвинула ноги шире, чтобы удобнее подстроиться под него. Она наблюдала, как при этом опустились его веки, а выражение его лица сделалось напряжённым, когда она обхватила его икрами и бёдрами.
Потом Тюр пристально посмотрел на неё, сжимая одно из её запястий, а другой рукой всё ещё обнимая за талию.
Она почувствовала что-то в нём, какую-то болезненную тоску, и ахнула, извиваясь под его тяжестью. Эти обсидианово-чёрные глаза снова притягивали её внутрь него, как в тот первый раз, когда она увидела его в баре на Сен-Бартелеми, где она вроде как танцевала стриптиз для него.
Возможно, он даже подумал сейчас о том же.
Марион смотрела, как Тюр приподнимается на руке, сжимавшей её запястье, вытаскивая другую руку из-под неё и опираясь на диван, чтобы видеть её всю. Он дышал уже тяжелее, и теперь она видела в его глазах ещё более сильное желание, почти хищное выражение на этом обычно бесстрастном лице, сводившем её с ума.
Его голос был тихим, хриплым, более низким, чем прежде.
— Мне жаль, — произнес Тюр.
Воцарилась тишина.
Она растерянно рассмеялась.
— Жаль?
— Это было опрометчиво. Сначала я хотел поговорить с тобой.
Марион крепче обхватила его ногами, одной почти обвив его талию.
— О чём ты хотел поговорить? — спросила она, почти задыхаясь.
— Об этом. О том, кем я являюсь. Это не… — Тюр замялся. — Я не человеческий мужчина. Может, я и похож на…
— Поверь мне, — улыбнулась Марион. — Ты не похож. Ну. Может, и похож. Наверно. Формально. Но только чисто формально…
Затем она взглянула на него, чувствуя, как её улыбка угасает.
— Подожди. Ты пытаешься толкнуть мне речь в духе «мы из разных миров… это никогда не сработает»? Потому что я не…
— Нет, — Тюр покачал головой, поджав губы. — Нет. Я не пытаюсь сказать тебе это.
Наступила тишина.
В ней Марион пристально смотрела на него, чувствуя, как её щёки краснеют.
То, что он возбуждал её сильнее, чем любой другой человек в её жизни, определённо не помогало ей думать. Она чувствовала, что в глубине души просто хотела прикасаться к нему, продолжать трогать его, пока ни один из них больше не будет ощущать надобность в разговорах.
Однако какая-то часть её невольно думала, что это было бы грубо.
Тюр пытался поговорить с ней.
Было бы неправильно прерывать его, так ведь?
Или она просто боялась того, что он может сказать?
С другой стороны, всё, что Тюр говорил до сих пор, не имело для нее большого смысла.
Что
— Ты не очень хорош в этом, да? — наконец произнесла Марион. — В общении?
— Да, — сказал Тюр откровенно, не улыбаясь в ответ. — Это так.
— Хочешь, чтобы я прекратила это? — она закусила губу, но заставила себя продолжить. — Я бы могла. Остановить это. Мы могли бы поспать на диване. Или посмотреть фильм или что-нибудь…
— Нет, — он покачал головой. — Это не сожаление. Это не нерешительность, Марион. Это…
Тюр запнулся, глядя на неё.
Снова наступила тишина.
Затем он добавил своим низким голосом:
— …Мои братья. Оба. Они женились на людях. Человеческих женщинах.
Марион уставилась на него.
Она понятия не имела, что должна была делать с этой информацией.
Прочистив горло, она заставила себя встретиться взглядом с этими тёмными глазами.
Она тут же снова потерялась в них, как будто плывя сквозь огонь, который она видела в центре чёрных зрачков. Она понятия не имела, как его глаза делали это. Она понятия не имела, что такого было в этих глазах, которые так притягивали её, но они заставляли её чувствовать, что она влюбляется в него.
Что-то в этом ощущении, в том, что она увидела его за этой тишиной, заставило её перестать ходить вокруг да около того, о чём ни один из них ещё не говорил.
— Хочешь заняться сексом? — спросила Марион, по-прежнему удерживая его взгляд.
— Да, — кивнул Тюр, прижимаясь к ней, и его пальцы запутались в её волосах. — Да.
Она издала непроизвольный звук, когда снова ощутила его вес на себе.
Она прикасалась к его лицу, как и он к её, гладила его по волосам, смотрела, как закрываются его глаза, когда она прослеживала пальцами черты его лица. Он наклонился, целуя её горло, потом подбородок, и его пальцы крепче сжали её.
Она чувствовала, как желание усиливается, и издала громкий стон.
Честно говоря, она уже не могла сказать, чьё желание она ощущала.
— Я не могу читать мысли здесь, — сказал Тюр, поднимая голову.
Он смотрел на неё сверху вниз, тяжело дыша; его кожа раскраснелась. Его глаза теперь стали будто остекленевшими, и она могла видеть в них это желание, а не просто чувствовать его.
— Я не могу, — добавил Тюр. — Я знаю, что не могу. Но я чувствую тебя. Я не понимаю этого. Но от этого мне так сильно хочется трахаться…
Марион почувствовала, как по всему её телу пронеслась волна жара от его слов.
Почувствовав, что какая-то его часть теряет контроль, она сжала его крепче.
Затем она потянула его футболку, задрав её вверх по груди, плечам, стащив с рук, и совсем стянула её через голову. Тюр не столько помогал ей, сколько позволил ей сделать это, оторвавшись от неё с явной неохотой, но только на необходимое время, чтобы она стащила футболку через его голову.
Затем он настойчиво потянул за её кофту, почти грубо стягивая ткань с её тела и рук, позволяя ей высвободить свои запястья, а сам скользнул руками за спину Марион, расстёгивая бюстгальтер.