Тюр

Андрижески Дж. С.

В отличие от своих старых друзей из той компании, у неё не было ни малейшего желания хвастаться своим кольцом.

Наоборот, у неё было странное желание оберегать его и даже скрывать.

Но примерно так Марион чувствовала себя и по отношению к Тюру в целом.

Как только они стали жить вместе, сразу же после времени, проведённого с отцом Марион в Белом доме, она практически позволила своей предыдущей социальной жизни сойти на нет. Даже когда они ещё находились в Белом доме, затаившись в соответствии со всеми президентскими протоколами

безопасности, пока люди её отца выслеживали оперативников Синдиката и кротов, она почти не разговаривала с большинством своих старых светских друзей.

Если не считать нескольких телефонных звонков время от времени и редких видеозвонков на планшете, Марион позволила этому звёздному созвездию двигаться дальше без неё.

Никому из них она не сказала, где сейчас живёт.

Даже когда они прямо спрашивали, она не удовлетворяла их любопытство по этому поводу.

К сожалению, она не верила, будто кто-то из них сохранит тайну её местонахождения, даже те, с кем она была относительно близка. Она знала, что всё, что крутится в этом сообществе, в конечном итоге достигнет ушей обозревателей светской хроники и основных репортёров.

Она просто категорически не хотела, чтобы они что-то узнали.

Когда она разговаривала с ними в округе Колумбия, в основном они хотели накопать больше грязных сплетен о том, что произошло, когда она исчезла с Сен-Бартелеми, и ещё больше сплетен о самом Тюре, «таинственном мужчине», который спас её от похитителей из мафии и доставил Марион к отцу в Вашингтон, округ Колумбия.

Марион почти ничего не говорила ни о том, ни о другом.

К счастью, Тюр разделял её стремление к уединению.

Когда бог предложил им переехать куда-нибудь подальше, в место, где они могли бы остаться относительно анонимными, Марион согласилась на все сто процентов. Тюру нравился океан, как и ей, и тёплая погода, как и ей, поэтому они сузили свой поиск до пляжных местностей с приличной инфраструктурой и хотя бы одним функционирующим аэропортом.

В конце концов, они остановили свой выбор на доме на северном берегу Оаху, который был на удивление тихим для Гавайев, и особенно для самого Оаху.

Население здесь состояло в основном из любителей серфинга и местных жителей, с несколькими небольшими продуктовыми магазинами, несколькими фермами, несколькими жилыми районами и государственными парками, заполненными пешеходными тропами, водопадами, обрывистыми горными тропическими лесами, экзотическими цветами, великолепными видами. Здесь даже иногда встречались мангусты, попугаи или ярко-красные и'иви с изогнутыми клювами.

Курортные зоны вдоль побережья на несколько километров или около того стали более распространёнными, наряду с ресторанами, отелями, полями для гольфа, спа-центрами, сувенирными магазинами и магазинами для сёрфинга, школами подводного плавания, клубами медитации и даже несколькими палаточными лагерями.

С другой стороны вглубь суши и на запад тянулось ещё больше лесных заповедников,

пока в конечном счете они не достигали нескольких военных объектов.

Марион знала, что её отцу нравилось, когда она находилась в пределах досягаемости от таких объектов, даже несмотря на то, что худшая угроза со стороны Синдиката уже устранена.

Для своего же дома Марион и Тюр выбрали отдалённую улицу среди холмов, где ближайший участок пляжа был тихим и находился в пределах досягаемости, и единственным намеком на цивилизацию были магазин на углу, заправка и небольшой магазин бытовой техники.

Если они хотели куда-то поехать, то им нужно было сесть в джип и ехать где-то двадцать минут, обычно тридцать, не меньше. Чтобы добраться до Гонолулу, требовалось около часа, если без пробок, а пробки были всегда.

Марион это нравилось.

Она училась сёрфингу.

Тюр, как оказалось, уже умел кататься на доске.

Он сказал Марион, что в другом мире существует спорт, очень похожий на сёрфинг, и он посещал этот мир в рамках своих обязанностей «Бога Войны».

Ещё Тюр любил лошадей. Он купил им по лошади, чтобы кататься верхом. Они держали Джейса и Арвака — вороную кобылу Марион и молодого рыжего жеребца Тюра — укрытыми от непогоды в маленьком амбаре на их деревенском участке.

Она никогда ещё не жила в месте, которое так любила бы.

Она хотела, чтобы отец навестил её, и думала, что ему понравилось бы, но знала, что это в значительной степени разрушит всю «конфиденциальность» и «анонимность» их гавайского убежища. Всё, что для этого требовалось — это один визит Борта номер Один, парад автомобилей с флагами, небольшой батальон агентов Секретной службы, не говоря уже о кучке репортёров Белого дома на буксире, и они с Тюром никогда больше не останутся в одиночестве.

Марион пообещала отцу, что вместо этого они сами навестят его.

Ещё она отправляла ему абсурдное количество фотографий со своего телефона, вместе с рассветами и закатами почти каждое утро и вечер.

Однако она знала, что они с Тюром жили на временном положении.

В конце концов их найдут, поэтому они обсуждали, что будут делать, если это произойдёт. Они обсуждали возможность найти изолированный остров на Филиппинах или где-нибудь у побережья Таиланда, Индонезии или Вьетнама. Они говорили о местах на Карибах, у берегов Южной Америки или Австралии.

Хотя Марион очень полюбила это место.

Ей правда очень не хотелось уезжать с Гавайев.

Марион пошутила, что они могут просто построить забор повыше и продержаться до тех пор, пока её отец не перестанет быть президентом, и большинство людей не прекратят ею интересоваться.

— Ты уверен, что это место существует? — спросила Марион, глядя на Тюра. — Его не нет ни на одной из карт, которые я смотрела в интернете. Или на других морских картах, которые у них тут есть в подпалубных помещениях. Я проверила.