Тюремщица оборотня
Шрифт:
– А дрова уже сейчас можно носить? – Поинтересовалась девушка. Даже если не удастся добыть печь, она разведет костер прямо на полу. И будет надеяться, что от дыма они с волком не задохнутся.
– Дрова носи. Там сегодня никого нет. – Честер развернулась и пошла к выходу из клетки.
– А еще что хотела спросить. – Остановила её Мина.
– Ну?
– Даже не знаю… Что-то вроде кровати?
Бабка подперла подбородок рукой и задумалась.
– Только если доски. На крыше конюшни, по-моему, остались лишние доски. Поищи, может найдешь. – И махнув
Мина перебрала недурную стопку вещей. Вот купленное одеяло. Вытертое, но вполне приличное. Вот наволочка, тоже ничего. Чистая и пахнет цветами. Вот два наперника. Ткань толстая, грубая, но для соломы самое – то. А вот «что-то» большое и еще одно, но поменьше.
Она расстелила подарочки на снегу. На белоснежную чистоту посыпался мышиный помет и паутина. С краёв и в середине, там, где остались сгибы, зияли дыры проеденные мышами. Если это и были когда-то покрывала, то очень давно. Вещи скорее напоминали ковры. Жесткие, из войлочной ткани серого цвета, с примитивной, простенькой вышивкой. На одеяло врятли сгодятся.
Мина схватилась за один угол и усердно встряхнула. В воздух полетела пыль. Она тряхнула еще и еще, пока не выбила из старого барского покрывала всю столетнюю пылищу.
– Застелю пол во второй камере. – Решила Мина.
Одна вещь была большой, как раз хватало бы на всю комнатку. А вторая? Она покрутила её туда-сюда и скатала в рулон.
– Потом что-нибудь придумаю. – Решила Мина. – Не все сразу.
Третий неопознанный объект был действительно скатертью, обшитой по краю золотой бахромой. Толстой, двусторонней скатертью, приятного зеленого цвета, с отвратительным бордовым пятном посередине. Наверное, на стол пролили что-то, особенно, въедливое. Было видно, что кляксу пытались отстирать, но неудачно. Зеленый цвет бархата, местами выжгло, красный не сдался ни на сантиметр.
– А вот и простынь. – Решила девушка и сложила тяжелый рулон на стопку со спальными принадлежностями.
Она отнесла все вниз и оставила на стуле. Налаживать свой быт она будет потом. Сначала нужно сходить к мистеру Зогу и попытаться забрать у него свой заработок за два дня. Мина взялась за котелок и с радостью поняла, что миска оборотня пуста. Пока она освобождала из пыльного плена свое богатство, волчара плотно позавтракал. Или пообедал? Не важно, главное есть куда излишки продуктов сложить.
– А то пришлось бы вываливать лишнюю кашу прямо на стул. – И щедро отсыпала от горохового комка.– Скоро вернусь. – Помахала она оборотню.
Бедняга как раз пил воду и от удивления чуть не подавился.
– Веди себя хорошо, и я принесу тебе что-нибудь вкусненькое. – По мере решения проблем, настроение у Мины начало подниматься.
Она хотела послать ему еще и воздушный поцелуй, но вид у узника и так был слишком ошарашенный. Он сидел на полу, с раздутыми от воды щеками и с кончика его бороды стекала струйка. Глаза, сейчас темно-карие, были не то – что широко раскрыты, а выпучены, как будто его душили.
– «Видимо теплые слова в нового соседа нужно бросать понемногу,
7 глава. Разведка.
– Странная эта человечка, – Философски размышлял Урсул Хорст. – То рыдает, то веселится.
Он сладко потянулся, от чего косточки в суставах защелкали, и встал в полный рост. Пусть уж лучше веселится, такой ночи как сегодня он и врагу бы не пожелал. Он еще раз потянулся уже всем телом и длинно зевнул.
Всю ночь Урсул не спал. Его терзало какое-то возбужденное беспокойство. Он так и сидел возле решетки, прислушиваясь к тому, как она всхлипывает и жалостливо бормочет что-то во сне. Ему хотелось дотянуться до мышки, прижать к себе и баюкать, как матери баюкают своих деток. Человечка так дрожала в своем уголке, что, кажется, тряслись даже стены, а в полной тишине подвала, было слышно, как её зубки стучат от холода. Он хотел обнять и согреть её своим телом. Хотелось трогать, гладить по волосам и вдыхать чистый аромат, который он почуял, когда девушка впервые перешагнула порог его темницы.
Сейчас запах был испорчен горьким отчаяньем и страхом. Еще мышка вся пропахла гарью и болью. Это просто убивало Урсула. Ночью оборотень с ужасом понял, что девушка ранена. Должно быть не серьезно, но запах горелой плоти трудно с чем-то спутать. Он не уловил запаха мужского семени на ней и это радовало, значит, её хотя бы не изнасиловали. Но пытали, жгли её кожу. От собственной бесполезности хотелось кататься по полу и рвать волосы на голове. Он ничтожество, сидел здесь, пока её преследовали, обижали, ранили! ЕГО маленькую мышку. Твари!
Сейчас он хотел найти её обидчика и порвать на части. Пусть тот, кто загнал её в этот проклятый подвал, умрет! От таких мыслей оборотень глухо зарычал, клыки зачесались и выдвинулись вперед. Ногти на руках вытянулись и заострились.
Урса удивила реакция собственного тела, он давным-давно утратил способность оборачиваться. Много лет он был, только жалким подобием оборотня. Наверное, Урсул потерял этот навык из-за банального истощения, ведь на то что бы менять тело, нужна колоссальная энергия. После возвращения в тело человека он всегда был очень голоден, хотя волком всегда охотился и как обычный хищник поглощал сырое мясо.
Узник уже забыл, как это, чувствовать в себе зверя. Сейчас волк в нем рвался наружу. Зверю не объяснишь что такое решетки. Он требовал защитить свою самку, пометить её, а потом спарится. И чтобы успокоить второе «Я», Урсул глубоко задышал и постарался отодвинуть эти мысли на дальний план.
Чтобы отвлечься он начал прокручивать в голове сегодняшние события. Все, что слышал и видел. Радость разлилась по телу Урсула, волк подобрел. Его мышка остается жить здесь, с ним. Она не будет теперь уходить домой, будет спать совсем рядом. Есть, сидя на стуле у стены. А он будет смотреть на серенькую человечку… Дышать ею! Чувствовать, как бьется её сердце.