Тюрьма ребёнка
Шрифт:
– Не волнуйтесь, – повысил голос Большой Страх. – Я поведу вас туда, где есть пещеры. Великая Медведица, стоящая на лысой горе, указывает мне путь.
– Что мы будем есть в пути? – спросил кто-то из вождей. – Здесь мы знаем каждую ладонь земли, каждый локоть рек, и каждую сажень гор. Если мы уйдём далеко, то больше не будем знать, где найти добычу, как до неё добраться, и как принести её назад.
– Вы сошьёте крепкие мешки из лучших шкур и набьёте их сушёными ягодами, орехами и сушёным мясом.
– Но ты же сказал, что нам надо уходить в начале лета. У нас ничего не останется после зимы! – заволновался другой вождь.
– Вам придётся заготовить
Собрание загудело. Всё, что говорил Большой Страх, было необычно и казалось странным.
– Но что нам делать с теми, кто уже беременны и у кого младенцы? – спросил один из шаманов.
– Решите сами, – ответил Большой Страх. – Они всё равно умрут в пути летом или следующей зимой, но их смерть неизбежна.
Только сейчас собравшиеся полностью осознали нависшую над племенами опасность и глубину жертв, на которые им всем придётся пойти, чтобы выжило как можно больше соплеменников. Люди сидели молча и старались не смотреть друг на друга, не зная, что делать. Впервые в их собственной жизни и за время существования племени им предстояло беспомощно смотреть, как умирают соплеменники, или оставить их одних. Так, ничего не придумав, вожди и шаманы покинули собрание и вернулись в свои племена.
Остаток лета прошёл для всех как в тумане. Люди запасали всю еду, которую могли добыть. Кожи пропитывали пчелиным воском у горячих камней, зашивали в них высушенное у костров мясо, и подвешивали высоко под потолком в глубине пещер, где было сухо. Из бересты делали короба, наполняли их орехами и тоже подвешивали. За каждой мышью в пещерах охотились все дети и, поймав, бросали их ручным волкам. Старшие неустанно делали наконечники копий, гарпуны и дубинки изо всех годных костей и рогов. К весне люди исхудали, стараясь экономить еду, но выжили все, и Большой Страх сам обошёл племена, чтобы узнать, как обстояли дела и как поступить. Когда земля просохла, из его племени пришли гонцы и передали приказ выступать. Четыре племени навсегда покинули обжитые пещеры и земли вокруг и направились на юг, прочь он наступавшей долгой зимы.
Путь племён на юг был извилист и труден. Выйдя за пределы своих земель, они больше не знали, куда направиться так, чтобы идти было легче, но Большой Страх уверенно вёл их из долины в долину, через перевалы, броды и мелководья рек и ручьёв. Каждый нёс на спине и груди двойной мешок, которые Большой Страх научил их делать из шкур. Поверх мешков многие несли ивовые корзины, тростниковые мешки или берестяные короба. Всё лето племя шло на юг через холмы, и к осени они вышли к широкой и быстрой реке, протекавшей поперёк их пути.
– Мы остановимся на берегу до зимы и перейдём реку, когда она
– Мы что, пойдём дальше зимой? – раздались вопросы.
– Нет, – успокоил всех Большой Страх. – Мы только перейдём реку и остановимся на другом берегу, а когда сойдёт снег, пойдём дальше.
Племена успокоились, когда сказанные Большим Страхом слова распространились среди людей. Они принялись сгибать и связывать молодые деревья в шалаши, переплетать их прутьями и накрывать содранной с деревьев корой и кожами. Припасы подвесили на ремнях к ветвям деревьев, где белки и мыши не могли легко добраться до них, а поблизости развели костры. На берегу постепенно выросла небольшая деревня. Устроившись, лучшие охотники смогли уйти в тайгу на охоту, а остальные вооружились гарпунами и занялись рыбалкой.
Прошла осень, и наступила зима. Она казалась необычно тёплой жителям северной тайги, и они заволновались от того, что река никак не хотела замерзать. В шалаш, который построил себе Большой Страх, то и дело приходили вожди племён и спрашивали, скоро ли встанет лёд.
– Здесь теплее, чем там, где вы привыкли жить, – неизменно отвечал он.
– Почему тогда нам не остаться здесь навсегда? – спрашивали некоторые.
– Долгая зима придёт и сюда, и нам снова придётся идти дальше на юг, – неизменно отвечал Большой Страх – Не надо растягивать тяготы на много раз. Лучше сразу дойти до тёплых земель и остаться там, пока долгая зима не закончится.
Наконец, в самой середине зимы, река замёрзла полностью. Большой Страх один ушёл на её другой берег, внимательно осматривая лёд, и иногда ложился и прикладывал к нему ухо. Вскоре он вернулся и передал всем племенам приказ трогаться в путь через три дня. Когда все были готовы, Большой Страх велел выступать. Он смотрел, как все в его племени гуськом потянулись через реку. Когда его племя оказалось на другом берегу и ушло вглубь тайги, он велел выступать следующему племени. Среди них он заметил неловко ступающую молодую женщину и подошёл к ней. Она увидела это и остановилась, а вместе с ней остановился шедший рядом молодой охотник.
– Ты беременна? – спросил Большой Страх.
– Да, – призналась она.
– Отдай мне свои корзины, – велел Большой Страх.
Он привязал корзины, которая та несла, поверх своего мешка, и всю дорогу через густую тайгу и глубокий снег до прикрытой от ветров долины на другом берегу, где племена должны были остановиться на зимовку, он нёс её груз.
– Спасибо тебе, – сказал ему молодой охотник, когда они пришли на место.
– Не благодари меня, – ответил Большой Страх. – Скорее всего она не выживет. Зачав ребёнка, ты, скорее всего, убил их обоих.
Молодой охотник не мог найти слов, в отчаянии переводя взгляд с жены на Большого Страха и обратно, а тот повернулся и пошёл к своему племени.
– Они не слушают, пока не придёт беда, – тихо сказал он, уходя. – Только страх заставляет их задуматься. Похоже, в них нет ничего необычного. Нужно искать других.
В первые день-два люди построили себе укрытия из снега и накрылись шкурами. Дальше они начали строить шалаши из жердей, прутьев и коры, которые они захватили со старой стоянки и притащили по снегу с собой. Большой Страх с утра до ночи ходил от одного шалаша к другому, от семьи к семье, помогая силой и советом. Все мёрзли и уставали, но племя вскоре устроилось и было защищено от холода и ветра. Перезимовав в долине, они снова тронулись в путь, когда просохла земля.