Тюрьма

Кривенко Виталий Яковлевич

Кормили на тюрьме не густо, утром, практически всегда уха, а точнее, это вода с запахом рыбы, бывало, что попадает изредка в чашку рыбный хребет, а пшенные зёрна в ухе, можно посчитать на пальцах.

Ещё утром, выдавали пайку сахара и хлеб на целый день. Зэку полагалось, две булки серого хлеба на троих, и пайка сахара. У «баландёра» была специальная мерка для сахара, а зэки определяли эту мерку так; брали спичечный коробок, снимали задвижку, высыпали из неё спичинки, и насыпали туда сахар, ровно до краёв насыпанный сахар, без бугорка, определял мерку сахара на день.

В

обед давали что-то в виде рассольника, в этом рассольнике, пожалуй, какое-то разнообразие присутствовало, перловка, капуста, солёные огурцы и немного картошки.

Давали ещё (прямо язык не поворачивается назвать это чаем) в общем, кипяток закрашенный какой-то фигнёй, которая называлась чаем.

Вечером, через раз давали, или сечку, или «баланду» непонятного происхождения, мы называли это «пельменями», так как состояло это месиво из варёного клейстера, то есть из муки с водой. «Пельмени» эти, почти никто не ел, разве что «шныри».

Я когда услышал первый раз фразу: "О-о-о, сегодня опять пельмени". Подумал ещё, "но ни фига себе, здесь даже пельмени дают!", а как увидел что это за пельмени, то аппетит на них, у меня сразу пропал.

Пару раз, даже выдали к празднику какому-то по несколько штук солёной салаки(рыба такая), наверно забраковали где-то в магазине на воле, по истечению срока годности.

Вот такой рацион, преобладал в нашей тюрьме N 5 города Актюбинска.

Клопы и бельевые вши, были неотъемлемой частью тюремного обихода, по началу это сильно донимало, но со временем становилось терпимо, может оттого, что всё равно от них ни куда не денешься, и поэтому меньше обращаешь на это внимание.

Клопы по своей натуре, обычно кусают ночью, когда нет света, но так как в камере свет горит днем и ночью, то тюремные клопы, промышляют круглые сутки.

Бывало, валяешься на нарах и наблюдаешь, как по потолку ползёт клоп, вот он дополз до места, на против которого лежит твоё пузо, и шлёп вниз, точно тебе на живот, цап и смываться. Наглые — твари, слов нет, а когда спишь, то они вообще наглеют суки, просыпаешься весь в красных пятнышках.

Вши тоже покоя не дают, и поэтому зеки постоянно гоняют их по швам трусов и маек, а как только запустишь это дело, то они разводятся моментально, и вырастают до размеров спичечной головки, аж чувствуется, как они по швам шоркаются, особенно в поясе, и поэтому пояс у зеков, постоянно покусан вшами.

В камерах вшей поменьше чем в карантине, и когда тебя после карантина переводят в камеру, то сразу располагаешься возле лампочки, и айда давить ногтями этих тварей, а потом уже можно и припасть на "шконку"(тюремная кровать).

А от клопов спасения вообще никакого, они скоты везде и всюду, и когда они уже капитально донимают, то приходится сбрасывать матрас со «шконки», мастерить факел из газеты, и огнём выжигать их из щелей. «Шконка» сделана из металлических угольников и швеллеров, поэтому можно палить огнём этих тварей, а в карантине нары из дерева, клопов там немерено, и главное, хрен чем их оттуда выманишь, короче, не жизнь а романтика.

В карантине мы поверхностно узнали о тюремных порядках, чего можно, а чего

нельзя.

За "крысятничество"(воровство у своих) в большинстве случаев «опускали» без базара, за подобный "косяк"(серьёзный проступок) "скачуху"(прощение) давали очень редко.

За "метлу"(язык) спрашивали конкретно, так что за «базаром» надо следить постоянно, маты тоже приходилось фильтровать. За вольные термины, такие как: ё… твою мать, или пошёл на х. й, можно было в капитальный «косяк» въехать, за такое «опустить» могут в два счёта.

Нельзя ходить на «пятак», когда кто ни будь «хавает», ну а если приспичило, то надо спросить хату, типа — "хавает кто ни будь?" И если мужикам не западло, то они возражать не будут, но спросить разрешение в любом случае надо, хотя это не ахти какой «косяк», но если проигнорируешь, то нарвёшься на неприятный разбор.

Свистеть тоже нельзя, на тюрьме существует поверие, что насвистываешь всем срок.

Если кулаками чего-то хочешь доказать, то знай, что «быков» в преступном мире не любят, и какой бы ты здоровый и крутой не был, зеки тебя всё равно в "консервную банку загонят", или «тёмную» устроят, когда будешь спать.

Если что ни будь из «хавки», или сигарета упадёт на пол, подымать западло, это доставалось шнырю, хотя этот запрет пришёл с малолетки, на взросляке не во всех камерах его придерживались, обычно говорили, "упало на газетку" и поднимали, на «строгаче» таких приколов вообще не было, там понятия повыше, ну а про "особняк"(особый режим) и говорить нечего.

Зеки большое значение предают разговору, и поэтому лучше сначала подумать, а потом говорить, и пустомелить тоже не желательно, а то за балабола проканаешь, или подлетишь на "метле"(ляпнешь что ни будь не то). В преступном мире нет депутатов, и если, кому-то что-то обещал, ты должен это сделать, иначе с тебя спросят по другому.

В карты играть на интерес, вообще гиблое дело, а если сел играть, то лучше хорошо знать, с кем, и на что играешь. А желательно, на заранее договориться, как играть, на интерес, или без интереса. В Казахстане например, игра на просто так, означала игру на жопу, и многие на это ловились. Казалось бы невинное предложение, тебя попросят:

— Давай сыграем в картишки просто так?

И хоть зеки по началу всех об этом предупреждают, но всё же находятся такие, кто забываясь соглашается. В основном это, те, кто на воле был крутой и считал себя пупом земли, таких видно сразу, их естественно обкатывают, а потом говорят:

— А тебя предупреждали, что на просто так, здесь не играют, так что давай милый расплачивайся, а у нас здесь так, "проиграл на просто так, твоя жопа, мой кутак(в переводе с казахского, это означает половой член)". И там уж посмотрят, давать кому «скачуху», или «опустить». Многие подлетали в игре на штуку сигарет, или ещё чего ни будь, штука по фене, это ведь тысяча. Если предлагают сыграть на сигареты, к примеру, на пару штук, то проигравшему придётся доставать пару тысяч сигарет, и если в рок не достанешь, считай, что влетел в «косяк».