У алтаря любви

Малек Дорин Оуэнс

– В следующий базарный день, на заходе солнца, – Юлия в отчаянии схватила его за руку.

– Ради Бога, Юлия! Отпусти! – прошипела Ларвия. – Она, должно быть, уже здесь.

Юлия опустилась на постель, а Марк буквально вылетел из комнаты. Дверь за ним только успела закрыться, как в другую, ведущую в зал, тихо постучалась Ливия.

– Юлия Розальба, – позвала она. – Можно войти? – Ливия дала знак Юлии лечь в постель и, чуть подождав, пока сестра поправит одежду, распахнула дверь, встречая Ливию Версалию приветливой улыбкой.

– Наша

почетная гостья! Заходите! Должно быть, сестре уже лучше, отдых пошел ей на пользу.

Ливия вошла в комнату, шелестя платьем по кафельному полу, подойдя к краю постели, внимательно осмотрела Юлию.

– Не знаю, но мне кажется, лицо у нее воспалено. Ларвия, прекрасно зная, почему у Юлии розовые щеки, поспешно объяснила:

– Возможно, ее немного лихорадит.

Ливия с сочувствием посмотрела на лежащую Юлию.

– Понтинское болото [21] – причина многих заболеваний в это время года.

21

Понтинские болота, зараженная малярией местность в Лации, расположенная между албанской горой и побережьем Тирренского моря.

– Вероятно, следует обратиться к моему доктору Парису – очень хороший врач. Он мог бы принимать ее здесь, в моем доме. Не хотите ли, чтобы я обо всем договорилась?

Ливня кивнула и приложила руку ко лбу Юлии.

– Да, было бы хорошо. Благодарю вас. Ларвия подмигнула Юлии за спиной Ливии.

– Я очень серьезно отношусь к здоровью моих женщин, – энергично заявила Ливия. – Юлия Розальба, отдыхай весь сегодняшний вечер. Ты освобождаешься и на завтра от всех обязанностей. Мы договоримся, чтобы как можно быстрее тебя проконсультировал этот греческий целитель. А сегодня пришлю за тобой паланкин, чтобы не возвращалась вместе со всеми в коляске.

– Благодарю вас, Ливия, – ответила с постели Юлия.

– А теперь нужно вернуться к гостям, – предложила Ларвия, положив руку на плечо жрице и направляя ее к двери. – Уверена, гости захотят проститься с вами перед уходом.

Выходя из спальни, Ларвия бросила ободряющий взгляд на сестру, но пути к гостям еще немного поговорила с Ливией. Гости, действительно, уже собирались расходиться. Ларвия покинула Верховную Жрицу, чтобы проводить и попрощаться с теми, кто уходил, у проходящего раба взяла бокал вина и выпила его почти до дна.

Она совсем не была такой уверенной, какой казалась: ее сердце ушло в пятки, когда Ливия чуть не застала Юлию и Марка. Придя немного в себя, с улыбкой проводила свою соседку Порцию Скипию Кампанию. Та протянула ей пухлую руку.

– Очаровательный вечер, Ларвия. Уверена, Ливня Версалия останется довольна приемом.

– Благодарю вас.

– Моя дорогая, можно откровенно поговорить с вами? Я заметила кое-что интересное на

прошлой неделе и сегодня вечером тоже. Признаюсь, это заинтриговало меня.

– В самом деле? – спросила Ларвия, не зная, что ожидать от этой дамы.

Порция кивнула головой.

– Почему этот огромный раб следует за вами, куда бы вы ни пошли?

Ларвия взглянула на Верига, стоявшего недалеко, и нахмурилась – Порция, жена квестора, или сборщика налогов, слыла известной сплетницей. Сказать что-нибудь ей, это все равно, что написать объявление крупными буквами на форуме.

– Это мой телохранитель, – прозвучал самый простой ответ.

Глаза у Порции расширились.

– Разве вам угрожает какая-то опасность?

Ларвия недоуменно пожала плечами.

– Не устояла против пожеланий деда: он беспокоится из-за обострившейся политической обстановки и считает, что из меня легко сделать жертву политических баталий.

– Уверена, мы достаточно цивилизованы, чтобы не дойти до этого, – ответила Порция, надевая на голову капюшон вечерней накидки.

– Хотелось бы надеяться на это, – кивнула Ларвия.

– Он галл? – поинтересовалась Порция, глядя в сторону Верига, который также неподвижно стоял у стены.

– А кто же еще? Разве вы не видите этот обруч на шее?

– Он очень красив. Волосы цвета спелой пшеницы и такие светлые глаза. Галлы – очень красивый народ.

– Вы бы сразу забыли, как он выглядит, если бы общались с ним ближе, – мрачно заметила Ларвия.

– Знаю, из них получаются очень плохие рабы, – согласно закивала головой Порция. – Муж говорит, что практически их невозможно покорить: они совсем не похожи на греков, которые философски относятся к своему рабскому положению и мирятся с ним, кельты же сражаются упорно, до самого конца.

Ларвия кивнула, с тревогой заметив, что Вериг, похоже, прислушивался к их разговору.

– Ну что ж, мне нужно идти. Еще надо найти своего дряхлого мужа, который, несомненно, напился лесбийского вина с этим глупцом Титом Лабином. Еще раз спасибо за прекрасный вечер. Спокойной ночи.

Ларвия еще долго провожала оставшихся гостей и последней – Ливию Версалию – до экипажа; остальные весталки последовали за ней во втором экипаже. На этом закончилась ее роль хозяйки. Она устало обошла дом, отдавая последние распоряжения по его уборке, и увидела Верига с горящим от возмущения лицом.

– Что случилось? – наконец нетерпеливо спросила она, упершись руками в бока.

– Можно поговорить с вами наедине, госпожа? – спросил он, произнося последнее слово, как богохульство.

Не говоря ни слова, Ларвия махнула рукой в сторону прихожей. Он вошел следом, закрыв за собою дверь.

– Я слышал, что вы говорили с этой женщиной обо мне, – сразу же выпалил он.

– Какой?

– С толстой, в голубом капюшоне.

– То, что она сказала, не имеет к тебе никакого отношения.