У дороги
Шрифт:
— Женщина, которая стирала.
Это была королева воздуха — она поднималась по лестнице в сапожках и розовом трико, покачивая широким задом.
— Мисс Флора, прозванная королевой воздуха, — всего десять эре.
Королева воздуха держала в руке веер, которым прикрывалась, как фиговым листком. Прежде чем войти в палатку и подняться на трапецию, она наспех проглотила несколько слив.
— Может быть, зайдем, посмотрим, — предложила Катинка.
— Тик! — кричал Бай. Он хотел посмотреть укротительницу змей. Они
Катинке тоже захотелось прокатиться на карусели. Бай сказал — вот еще, платить деньги, чтобы тебя вывернуло наизнанку. Катинка села рядом с Хусом на лошадку ближе к центру круга, и они завертелись, сначала медленно, потом быстрее. Она кивала Баю и улыбалась лицам, которые мелькали вокруг.
— Сколько народу! — сказала она. С карусели было видно море голов.
Они решили прокатиться еще раз.
— Ловите кольцо! — сказала Катинка и наклонилась к Хусу.
— Осторожней, — сказал он, обнимая ее рукой за талию. Катинка улыбнулась и откинулась назад. Лица начали расплываться у нее перед глазами. Только что-то черное, черное и белое, продолжало мелькать вокруг.
Она по-прежнему улыбалась, но закрыла глаза.
Ярмарочный шум, музыка, голоса, пронзительные звуки рожков сливались в ее ушах в какой-то общий гул, и все тихонько покачивалось.
Она приоткрыла глаза.
— Ничего не вижу, — сказала она и снова зажмурилась. Раздался звонок, карусель замедлила ход.
— Еще разок, — сказала она. Они закружились снова. Хус чуть подался к ней — она не замечала, что опирается на его плечо.
— Кольцо! — крикнула она, они пронеслись мимо кольца, и она засмеялась у самого лица Хуса.
Катинка приоткрыла глаза и стала смотреть внутрь круга. Казалось, будто все лица нанизаны на один шнурок.
Катинка почувствовала головокружение — Мария, — вот она появилась снова в коляске со своим кавалеристом…
Она сидела у него на коленях…
Какой у нее вид — точно она вот-вот упадет в обморок…
И все остальные — они просто лежат, полумертвые… Привалились к мужчинам…
Катинка резко выпрямилась: вся кровь вдруг бросилась ей в лицо. Карусель остановилась.
— Пойдемте, — сказала она. Она слезла с лошади.
Бай стоял у лесенки с карусели. Катинка оперлась на его руку.
— Голова кружится, — сказала она и ступила на землю. Она сильно побледнела от долгого катания на карусели.
— Хус, поддержите Тик. А я тут заместо подпорки. — Бай ущипнул за руку Марию, которая спускалась по лесенке с кавалеристом.
Мария застеснялась, увидев господ, и тут же куда-то исчезла со своим синим мундиром.
— Крепко она его заарканила, — сказал Бай и двинулся вперед.
— Это тут, рядом, — сказала Катинка. Хус предложил ей руку.
Укротительница змей фрекен Теодора показывала
— Они переваривают пищу, фрекен, — «кавалеристским» тоном сказал Бай.
— Что? — переспросила фрекен Теодора. — Вы что ж, думаете, они дохлые, что ли? — Фрекен Теодора восприняла замечание Бая как оскорбление.
Она обмотала змею вокруг своей шеи и почесала ей голову, — та разинула пасть и зашипела.
Фрекен Теодора называла змею своей деточкой и прятала ее на своей груди. Фрекен Теодора была богатырского телосложения и затянута в костюм пажа.
Хвост змеи уныло свисал между коленями фрекен Теодоры.
— Какие противные! — с отвращением сказала Катинка. — Уйдемте, — и потянула Хуса за руку.
— А как же, — сказал хозяин аттракциона. Он решил, что Катинка испугалась, и был польщен. — Страшные звери… милая дамочка… Но она и не такое проделывала — да еще со львами.
Катинка вышла из палатки на улицу.
— Как она только может, — сказала Катинка, содрогнувшись.
— Н-да, — говорил Бай с видом знатока, проверяя фокус «на ощупь»: хозяин предложил господину удостовериться, что змеи ползают «прямо по голому телу». — Точно, — говорил Бай, — по голому телу…
Укротительница змей самодовольно улыбалась, укладывая своих «проказников» в ящик.
— Да, сударь, она проделывала такие же штуки со львами.
— Восемь лет подряд, сударь, — подтвердила фрекен Теодора.
Хус и Катинка вышли на площадь. Начало смеркаться, зазывалы с упорством отчаяния наперебой старались перекричать друг друга с подмостков.
— По сниженной цене, любезная дама, по сниженной цене, — приглашал профессор Катинку, отирая пот «волшебным платком», — всего двадцать эре на двоих, заходите с сердечным дружком…
Катинка ускорила шаги. Бай с трудом их нагнал.
Толпа заметно повеселела. Пошатывающиеся мужчины с пением вклинивались в девичьи цепочки, и те с визгом рассыпались, у палаток стали миловаться парочки.
Громкий шум доносился из трактира и от жаровни черноглазой, где, кроме вафель, продавался уже и коньяк.
Прихрамывая, проковыляли три полицейских сержанта с палками. Это были инвалиды, получившие легкие ранения на войне, — надзирая за порядком, они держались вместе. Покрывая общий гул, из-за палаток и в толпе по временам раздавался вдруг пронзительный свист гимназистов.
Катинка с Хусом шли от палатки к палатке, де Аая покупки, а сумерки тем временем все сгущались.
В палатках уже зажгли фонари — они бросали скупой свет на пряничные сердечки и коврижки. Торговки за высокими стойками натирали коврижки ладонью, чтобы те блестели, и на длинном лотке подавали их Хусу и Катинке.