У истоков исторической правды

Верас Виктор

Эту гипотезу подтверждает еще один факт, приведенный в Ипатьевской летописи. В 1219 году литовские князья заключали мирный договор с галицко-волынскими князьями. При перечислении имен князей упоминаются князья двух славянских родов – Роушковичев и Боулевичев. Как могли появиться славянские князья в среде литовских князей? При этом количество представителей от славянских родов и от литвинских и даволтвских вместе взятых одинаково – по девять. Жемайтские же князья – только два.

В Померании, откуда пришли западные славяне, есть населенные пункты Bulitz, Bullen и Ruskewitz. Возможно, при движении славян некоторые из их представителей остались на территории Понеманья, заселенного в то время еще ятвягами, и князья Роушковичи и Боулевичи, отмеченные в летописи, являются их предками. Тем более, до сегодняшнего времени в Лидском районе

имеется д. Белевичи. Такая же д. Белевичи есть и в Слуцком районе. Но более интересный факт находится в Копыльском районе. Здесь недалеко друг от друга расположены д. Рачковичи и д. Белевчицы. Причем, д. Белевичи Слуцкого района находится недалеко от д. Рачковичи и д. Белевчицы Копыльского. Возможно, на этих территориях поселились и проживали славяне из тех самых родов Боулевичей и Роушковичей, которые остались на территории современной Беларуси после прохождения через территорию Верхнего Понеманья будущих псковских кривичей и новгородских словен.

Об этом же говорит и еще один факт:

«В некоторых псковских длинных курганах открыты каменные конструкции, аналогичные памятникам западных балтов. Появление таких конструкций в длинных курганах, видимо, объясняется тем, что предки кривичей в процессе расселения увлекли своим движением часть неславянского населения. Все аналогии каменным сооружениям псковских длинных курганов имеются в Верхнем Понеманье. Весьма надежным источником для изучения вопросов славянского расселения служит повторяемость водных названий. В области расселения псковских кривичей и словен новгородских, также вышедших из венедской группы раннего славянства, речные и озерные названия, повторяющиеся названия вод междуречья Немана и Западного Буга, обычны. Вот только некоторые из них: р. Щара, левый приток Немана, и озеро Щарское на Псковщине; р. Котра в бассейне Немана и озеро Которское в Псковском уезде; р. Гвозня в бассейне Наревки (Зап. Буг) и озеро Гвозно в Псковском уезде; реки Нарев, Нарва, Наревка в Бугско-Неманском междуречье и р. Нарва (Нарова) в Новгородской земле; р. Исса в бассейне верхнего Немана и р. Исса в бассейне р. Великой; р. Плисса в Верхнем Понеманье и р. Плюсса на Псковщине; р. Волма в Верхненеманском бассейне и р. Волма, приток Мсты; р. Рось, приток Немана, и р. Поросье в Южном Поильменье и т.п. Почти все перечисленные названия принадлежат к гидронимам балтского происхождения и приведены здесь в связи с тем, что славянские водные названия могут показаться менее авторитетными. Псковская и Новгородская земли до прихода славян были заняты западнофинским населением. Балтская гидронимия была здесь приносной и появилась, по всей вероятности, в период славянского расселения, когда в потоке славян двигались и балты. Изолированный характер водных названий балтского происхождения свидетельствует в пользу последнего предположения».

Эту гипотезу подтверждает и краниология.

Краниологические данные летописных литвинов, похороненных в каменных могилах, почти полностью совпадают с краниологическими характеристиками Новгородских словен и близки к вятичам. Почему?Если учесть все сказанное выше о славянах, проходивших в середине I тысячелетия через Верхнее Понеманье и увлекшее за собой жителей этого ареала, что прослеживается в гидронимии Новгородской и Псковской земель, то можно сделать вывод, что этническими родителями летописных литвинов и новгородских словен были одни и те же этносы – ятвяги Понеманья, вероятнее всего, мезокранные с одной стороны и славянские племена с другой. Только в первом случае в меньшинстве были славяне, а во втором – ятвяги. Возможно, что ятвяги также как славяне не были однородны, а составляли несколько племен. И с новгородскими словенами взаимодействовали представители одного племени ятвягов, а с псковскими кривичами – другого.Сходство вятичей с летописными литвинами и Новгородскими словенами объясняется тем, что группа славян под руководством Вятко пришла «из ляхов», так же как и будущие псковские кривичи и новгородские словене. Поселилась она на территории, занятой голядью, племенем западных балтов. Это подтверждают и гидронимические исследования:

«Все междуречье Москвы и Оки было областью распространения балтской гидронимии (исключая самый восточный угол за устьями Похры и Лопаски, где резко возрастает гидронимия финского типа). Важное методологическое значение имеет то обстоятельство, что граница между гидронимией балтского и финского типа в Подмосковье вполне реальна

и уже определена в достаточной степени, тогда как никакой границы между ареалами балтской и славянской гидронимии установить не удается. Реальная граница между этими элементами здесь заменяется соотношением следующего типа: балтские названия могут иметь крупные (в масштабе Подмосковья) и мелкие реки, тогда как славянские названия закреплены только за мелкими реками (причем вторичность, более того – поздний, а в ряде случаев совсем недавний характер этих названий – вне всяких сомнений)».

Кстати, слово «Москва» также западнобалтского происхождения.

Хотя мы не знаем краниологических характеристик ни голяди, ни славян, будущих вятичей, можно предположить, что ятвяги Верхнего Понеманья и голядь имели похожие краниологические характеристики, так как входили в одну этническую группу – западные балты. Это подтверждается сопоставлением средневековых мужских серий восточных балтов, где краниологические характеристики представителей разных племен восточных балтов достаточно близки.

Полоцкие кривичи, дреговичи и радимичи расселились на территории днепровских балтов.

И хотя обряд погребения у летописных литвинов после их рождения, остался почти таким же, как и у ятвягов, что-то изменилось в мировоззрении, так как ятвяжский этнос разделился надвое и со временем они даже стали ходить друг на друга войной, хотя совместных походов против совместных врагов было больше. «Ятвяги с Литвою часто на польские пределы находили», – пишет Татищев В. Н.

Ему вторит и М. Стрийковский:

«Егда Литва с Ятвязи в Русския Княжения внидаша и добычи велия поимали, собрался на них Роман…»

Очень миролюбивое отношение летописных литвинов к инфильтрации на их территорию славянского населения и жесткое пресечение расселения инородцев на своей территории ятвягами (польские племена, являющиеся западными славянами, как и кривичи, долгое время соседили с ятвягами – более тысячи лет, но не смогли мирно просочиться на территорию Ятвягии), позволяет очертить примерные границы разделения ятвягов и литвинов.

В конце XIX и начале XX вв. учеными академиком Карским Е.Ф. и Дурново Н. Н. отдельно друг от друга были предложены белорусские этнографическая и лингвистическая карты. Исходя из этих карт, можно сделать вывод о том, что граница между ятвягами и литвинами проходила по границе белорусской этнолингвистической территории. Если же рассмотреть и антропологические характеристики этносов, то можно еще более точно определить эту границу, так как этнографические и лингвистические характеристики очень подвержены изменению со временем в зависимости от степени воздействия соседнего этноса, чего нельзя сказать об антропологических характеристиках.

Еще один фактор говорит в пользу данной гипотезы. Уже при Войшелку и Тройденю большая территория Ятвягии была завоевана ВКЛ. Но нахождение территории Сувалкии около половины тысячелетия под властью ВКЛ, где государственным языком был старобелорусский, не превратило ее в белорусскую этнолингвистическую, как и многие другие территории, завоеванные Великим Княжеством Литовским.

Резюме: Летописные литвины в отличие от ятвягов достаточно спокойно относились к славянской экспансии на их территорию.

Территория летописной Литвы

По версии белорусского ученого Н. Ермаловича летописная Литва находилась в пределах, отраженных на рис. 8.

Автор данной работы не полностью согласен с гипотезой Н. Ермаловича, считая, что необходимо рассматривать территорию летописной Литвы в зависимости от времени рассмотрения. В начале XI века, когда название «литва» впервые появляется в Кведлинбургских анналах (1009 г.), Литва занимала огромную территорию, на юге ограниченную «крупным болотом под названием Удховда, расположенным на окраине лесного массива в 12,5 км к юго-востоку от г. Пружаны». Северная граница достигала южной границы так называемых восточнолитовских курганов южнее реки Мяркис. Юго-запад и юго-восток современной Летувы, то есть Даволтва и Нальшаны также входили в территорию летописной Литвы. На востоке территория Литвы соответствовала верховью Немана, об этом говорят ятвяжские гидронимы и распространение ятвяжских курганов, хотя здесь необходимо учесть, что данный район является самым археологически малоисследованным.