У истоков великой музыки
Шрифт:
А о своей крестной, Татьяне Филаретовне, которую композитор называл Танюшей, она оставила запись в дневнике: "Крестная окончила Екатерининский Московский институт благородных девиц. Хорошо знала языки, много читала, любила всех и жалела. Когда жила в усадьбе, вечно возилась с больными, лечила у женщин-крестьянок грудницу, давала хину малярийным, а когда сама не могла помочь, направляла к больным фельдшера. С папою моим их связывали дружба, нежная любовь, забота друг о друге. Во время войны 1914 года Татьяна Филаретовна окончила курсы сестер милосердия и работала в одном из лазаретов Москвы. Очень часто оставалась сверх дежурства на ночь у постели тяжелораненых солдат. Ее сына Бориса в 1915 году взяли в инженерно-строительную дружину.
Татьяна Георгиевна всю свою жизнь хранила добрые заветы Мусоргских. Во время эпидемии сыпного тифа она работала санитаркой в Рязанской больнице, потом сестрой в противотуберкулезном диспансере. Позже поступила на завод, где трудилась до пенсии. В Ленинграде Татьяна Георгиевна пережила блокаду, схоронила там мужа и дочь Наташу. В квартире на Лермонтовском проспекте, где она жила, находились уникальные вещи, принадлежавшие Мусоргским: семейный альбом с фотографиями, подсвечник, подаренный Гоге Модестом Петровичем, мебель... Главные реликвии пропали в блокаду, а мебель выкинули после войны новые хозяева квартиры, когда обновляли обстановку...
Усадьба Мусоргских под Рязанью после революции была разорена, и только родственники Татьяны Георгиевны по матери, бывшие крепостные Филарета Петровича, сумели кое-что спасти. Приведем рассказ Татьяны Георгиевны об этой ее родне:
Племянница композитора Татьяна Филаретовна 'Танюша'
- Их всех учили грамоте, они все хорошо читали, писали, знали церковнославянский язык. Женщины и девушки были искусными вязальщицами, вышивальщицами и белошвейками. Умели хорошо стирать, гладить, крахмалить. Самой главной труженицей была баба Маня - родная тетя моей мамы. Она была из тех людей, каких теперь нет. Необыкновенная привязанность и любовь жили в ее сердце. И не рабская привязанность, и не рабская любовь, а осознанные. Баба Маня растворялась в семье Мусоргских, считая себя ее частью...
"Баба Маня" - Мария Сергеевна Прохорова - типичная пушкинская Арина Родионовна. Она была няней нескольких поколений Мусоргских. Ее внучатая племянница Галина Николаевна Базарова ныне живет в Москве. Она и поведала об истории уникального альбома с автографом композитора:
- После гражданской войны мой отец Николай Дмитриевич Яхонтов был сельским учителем. Однажды, уже в тридцатые годы, возвращаясь с охоты, он увидел на краю деревни, как ребятишки гоняют вместо мяча массивный тисненый альбом. Отец взял его и стал перелистывать - там еще осталось несколько портретов композиторов: Баха, Моцарта, Бетховена. И вдруг он увидел подпись Мусоргского... Отец с матерью хранили альбом дома, в те годы такие находки не афишировали, могли обвинить в преклонении перед вещами классовых врагов. А когда тетя Таня (Татьяна Георгиевна) вернулась в Рязань, мы передали ей альбом вместе с другими вещами из дома Мусоргских...
Муж Галины Николаевны - профессор МГУ Иван Павлович Базаров - тоже родом из Рязани, ветеран войны, участвовал в знаменитом сражении под Сталинградом, форсировал Днепр, освобождал Вену и в звании лейтенанта был первым комендантом Венского университета. Удивительны парадоксы судьбы - теперь в этом университете его знают как ученого-физика, труды которого переведены на многие языки. Ныне Иван Павлович Базаров - доктор математических наук, лауреат Государственной премии. Несмотря на большую занятость, он выкраивает время, чтобы продолжить поиски вещей, связанных с композитором. Недавно он обнаружил зеркало, принадлежавшее Мусоргским. Мебель и фотографии
В годы своей юности Модест писал: "Китушка меня поддерживал". Это мнение подтверждает и В. В. Стасов: "Мусоргскому всегда хорошо работалось в деревне, да еще в деревне у брата и невестки, с которыми он был постоянно так дружен".
Противопоставлять братьев друг другу если и можно, то только в том, что один был композитором, да еще гениальным, а другой - обычным человеком, с обычными для всех смертных интересами и взглядами.
Исконно русское звучит
Жизнь иногда дарует встречи настолько невероятные, что о них не смеешь и мечтать. Еще в студенческие годы, в Ленинграде, мне довелось побывать на первой в нашей стране выставке Святослава Николаевича Рериха. Помнится, был поражен волшебными красками и необычайностью пейзажа. В этих полотнах, по словам критиков, таилось вечное чудо искусства: "Совершенство духа и власть гения, заставляющие нас стремиться к чистоте, силе и благоустройству собственных помыслов".
На выставке я купил несколько небольших репродукций, и одна из них - "Священная флейта" - с тех пор висит у меня в квартире. С годами она стала необходимой, как и другие семейные реликвии. На картине изображен индус-флейтист на фоне яркого южного пейзажа. И случаются же чудеса! Мне посчастливилось побывать в Индии. После поездки картина на стене будто ожила, и теперь, по словам индийского поэта Рабиндраната Тагора, "память играет на флейте".
В конце сентября 1980 года получил письмо от Нестеренко: "Посылаю выписки из книги Рериха: "Мать художника, Мария Васильевна, урожденная Калашникова, была коренной псковитянкой... А жена Елена Ивановна Шапошникова, правнучка полководца М. И. Кутузова, двоюродная племянница композитора М. П. Мусоргского... Возможно, это все пригодится".
С особым интересом стал я собирать материалы, связанные с Рерихом. Этот древнескандинавский род обосновался в России еще при Петре I. Фамилия Рерих переводится как "богатый славой". А прославил ее на весь мир Николай Константинович - "один из благороднейших сынов России". Родился он в Петербурге, его отец, Константин Федорович, был прогрессивным человеком, принимал участие в подготовке реформы по освобождению крестьян от крепостной зависимости. Мать, Мария Васильевна Калашникова, родом из Пскова.
Летом 1899 года Русское археологическое общество командировало Н. К. Рериха в Псковскую, Новгородскую и Тверскую губернии для изучения памятников древней архитектуры. Во время поездки он остановился в Бологом, в имении князя Путятина, известного археолога. Здесь и произошла встреча с Еленой Ивановной, которая вместе с матерью Екатериной Васильевной, вдовой архитектора Шапошникова, гостила у родной сестры - княгини Путятиной. Елена Ивановна, умная и обаятельная, проявляла интерес к искусству, играла на пианино. Их знакомство с Рерихом продолжалось и в Петербурге. Осенью того же года Николай Константинович записал в дневнике: "Сегодня была Е. И. в мастерской. Боюсь за себя - в ней очень много хорошего. Опять мне начинает хотеться видеть ее как можно чаще, бывать там, где она бывает".
Вскоре Елена Ивановна становится женой художника и до конца дней будет ему верным другом, единомышленником, помощницей в работе. Вместе с мужем она много путешествовала, была участницей почти всех экспедиций, мужественно перенося все трудности, проехала на коне всю Азию: "Замерзала и голодала в Тибете, но всегда первая подавала пример бодрости всему каравану". Николай Константинович называл ее Ладой - древнерусским именем, означающим "милая, любезная".
Супруги Рерихи совершили путешествие по старинным городам. Побывали в Пскове, Изборске, Печорах. Художник написал у нас более 70 этюдов древних церквей, городских стен, башен, монастырей.