У истории нет конца
Шрифт:
— И поэтому ты решила снова прогуливать? — Вика складывает руки на груди и слегка приподнимает брови.
Она права, но толку от меня сейчас не будет. Отвечать я не смогу и буду сидеть на паре мёртвым грузом. Я заглядываю в глаза подруги, пытаясь найти в них понимание. И нахожу. Вика вздыхает и всё же обнимает меня на прощание.
— Не грузись, всё будет хорошо, — пытается поддержать она.
Киваю и выдавливаю улыбку. Подруга, хоть и молчит, но замечает это. Мы расходимся около лестницы: она поднимается наверх, а я быстрым шагом выхожу на улицу.
Свежий воздух сразу проникает в лёгкие. Делаю глубокий вдох, смотрю на небо. Белые облака бегут, кажется,
Глава 5
Дни идут слишком быстро, а вот подготовка к пересдачам — нет. Я судорожно читаю файлы с прошлого курса, чтобы запомнить хоть что-то, но выходит плохо. Может, мне просто не дано? Хотя когда-то уже учила всё это. Перед поступлением я знала историю почти идеально. До сих пор не могу понять, что произошло потом. Словно вся информация безвозвратно удалилась из мозга. А ведь я мечтала стать историком, закончить бакалавриат, потом магистратуру, поступить в аспирантуру. Сейчас это даже звучит смешно. Почему мне не могут просто отдать диплом за красивые глазки?
Я перекатываюсь с одного бока на другой, вглядываясь в готовые билеты на телефоне. Их не так уж и много. Всего тридцать. Но содержание кажется неподъёмным. Какова вероятность, что мне попадётся первый вопрос? Его я на троечку точно вытяну. Ох, слышали бы это мои родители. Их старшая дочь — гордость семьи, почти отличница — скатилась до оценок «удовлетворительно» ещё на первом курсе. Иногда становится так стыдно от этого, но быстро понимаю, что самой мне глубоко наплевать на цифры в дипломе. Лишь бы он был. Солнце светит прямо в окно, отчего слепит глаза, но я снова пытаюсь вернуться к учёбе. Читаю уже пятый билет, но мыслях крутится совсем другое.
Сегодня пара с Даниилом Александровичем. Снова. Идти совсем не хочется, но я помню его угрозы. Возомнил из себя профессора и сидит довольный. Интересно, он в жизни такой же противный?
Найти его профиль в социальных сетях оказывается очень простой задачей. Несколько моих одногруппников уже добавились к нему в друзья, и Андрей в их числе. Сжимаю челюсть. Вот подлиза! Фотографий у Даниила Александровича немного. В основном они сделаны на разных конференциях. У него вообще есть другая одежда, кроме костюмов с галстуками? Листаю дальше и натыкаюсь на фото из спортивного зала. Так вот что скрывается под белоснежными рубашками! Руки Даниила Александровича покрыты татуировками, но я не могу разглядеть, что на них изображено. Не такой уж он и правильный. Приближаю, чтобы рассмотреть. Спортивная майка мало что скрывает, поэтому напряжённые мышцы видно сразу. Гляжу на это пару секунд, а потом резко выхожу с его профиля, отбрасывая телефон на кровать. Не на что там смотреть. Он самовлюблённый наглец, который точно подпортит мне жизнь. Точнее, уже подпортил.
Снова смотрю на экран. Пора собираться и отправляться навстречу унижениям. Нехотя поднимаюсь, неаккуратно запихиваю ноги в мягкие серые тапочки и выхожу из комнаты. Наша квартира не отличается современным ремонтом, но за такую цену жильё приемлемое. Бледные обои где-то уже отошли от стены. Мы всё собираемся их приклеить, но никак не можем выделить время. С кухни слышится грохот посуды, а затем ругань. Юля снова готовит не в духе.
— Что случилось? — спрашиваю у соседки, заглядывая к ней.
Её чёрные волосы небрежно собраны в пучок так, что несколько прядей торчит
— Хочу сварить суп, — Юля поднимает на меня глаза. — Тебе разве не нужно собираться?
— Нужно, — я расстроено выпячиваю нижнюю губу и, подойдя к холодильнику, заглядываю в него. — Это твоя шоколадка?
— Да.
— Я возьму? Буду домой возвращаться, куплю тебе новую.
Юля закатывает глаза, потом задумывается, но в это время я уже открываю упаковку.
— Купишь две, — строго проговаривает она, а потом тихо смеётся.
— Хорошо, — отвечаю ей с набитым ртом и захожу в ванную.
Собираться приходится быстро. Даниил Александрович очень уж просил не опаздывать на его семинары. Проще вообще не прийти, чем не опоздать. Уже собираюсь обуваться, но смотрюсь в зеркало в прихожей. Эта кофта не подходит. Нужно что-нибудь другое. Бросаю сумку на пол и бегу обратно в комнату, чтобы переодеться. Ну почему нельзя было подумать об этом раньше?
За новую рубашку я расплатилась небольшой пробежкой за автобусом, в котором даже получается сесть. В небе стягиваются серые тучи. Где-то вдалеке сверкает молния. Надеюсь, я успею добраться до университета раньше, чем пойдёт дождь. Но мои надежды быстро разбиваются, когда на окно падает первая капля, а за ней вторая и третья. Видимо, мне суждено сегодня промокнуть.
Автобус останавливается на нужной мне остановки, а я выбегаю из него так быстро, насколько могу. До корпуса идти минут пять, но стоит поторопиться. От укладки уже не осталось и следа. Захожу в здание. Ноги в мокрых кроссовках неприятно хлюпают. Но я здесь не одна такая. Куча промокших студентов снуёт по первому этажу, пытаясь сделать хоть что-то со своим внешним видом, и я не исключение. Протискиваюсь к большому зеркалу и оглядываю себя. С волос ещё капает дождевая вода, тушь слегка отпечаталась под глазами. Пытаюсь вытереть её пальцем, но быстро бросаю эту затею, глядя на время.
Минута до пары. Ноги быстро шагают по мраморному полу, а я молюсь, лишь бы успеть раньше Даниила Александровича. Стоит попробовать поиграть по его правилам, вдруг всё наладится.
У самой аудитории сталкиваюсь с ним. Преподаватель открывает дверь и пропускает меня внутрь.
— Добрый день, Катерина, — он еле заметно улыбается, рассматривая последствия дождя на мне.
— Здравствуйте, — тараторю в ответ и забегаю к одногруппникам, чтобы побыстрее занять место рядом с Викой.
Досталось не только мне. Мокрые головы тут же поворачиваются к Даниилу Александровичу, как только он входит в аудиторию. Похоже, он уже давно сидит в университете, потому что от разбушевавшейся погоды на нём нет и следа. Преподаватель усаживается за свой стол и начинает перекличку. Его глаза даже не поднимаются на меня. Он молча отмечает что-то в своём ноутбуке и продолжает. В голову закрадывается мысль, что стоило хотя бы немного подготовиться, но сейчас не до этого. Вот сдам долги и буду отвечать на парах.
— Начнём с внешней политики, — Даниил Александрович поднимается на ноги и снимает тёмно-синий пиджак, аккуратно вешая его на спинку стула.
Я всматриваюсь в его руки, пытаясь разглядеть через ткань рубашки татуировки, но ничего не выходит.
— Катерина, — зовёт меня преподаватель, на что я откликаюсь не сразу. — Расскажете нам про внешнюю политику Александра I?
Резко выпрямляю спину и с надеждой смотрю на Вику. Она тоже не подготовилась. Кажется, помощи ждать неоткуда. Медленно поднимаю глаза на Даниила Александровича. Он всё ждёт. Кусочки обрывочных воспоминаний складываются плохо.