У каждого парня есть сердце
Шрифт:
Да, парень действительно невероятно горяч. Я признаю, что разглядывала его руки, пока мы
играли в карты. Они большие и мускулистые, в общем, любой девушке будет приятно, если ее
тело будут ласкать такие руки.
И он может быть обаятельным, когда захочет. Он даже может быть забавным.
И он, определенно, умен. По крайней мере, в тех вопросах, которые не касаются женщин. И он
может быть остроумным, как сегодня в консульстве с Рондой.
И он добр к кошкам –
Но, простите, я уже вышла из того возраста, когда можно переспать с парнем только потому, что у
него красивые руки, и он мило шутит. Потому что знаете, чем это кончится? Еще одной ночью с
сексуальным остроумным парнем, который даже и не собирается идти с тобой на рождественский
корпоратив на работе или поделить пополам расходы по счетам за электричество и газ – не
говоря уж о том, чтобы платить половину аренды за квартиру, даже если он к тебе переехал.
Я это переросла.
КОНКРЕТНО переросла.
Я-то надеялась, что Кэлу все было понятно с самого начала наших отношений. В смысле, я знаю,
что я художница, а это слово для него, по всей видимости, является синонимом «чокнутой
сумасбродки». Но разве похоже было, что я согласна быть девушкой на одну ночь? Разве из моих
постоянных упоминаний в разговорах того факта, что ястребы и волки образуют пары на всю
жизнь, и рассказов о Леди-ястребе не очевидно, что меня интересуют моногамные отношения с
обязательствами?
По всей видимости, он этого не уловил. Когда я вышла с едой для котов, Петер уже ушел – как-то
очень неожиданно, надо сказать, ведь игра была в самом разгаре.
Ну, я и спросила:
– Где Петер?
А Кэл ответил:
– Я дал ему двадцать евро и сказал, чтобы он не попадался мне на глаза.
Я:
– Сказал ЧТО???
Кэл:
– Ты слышала. Самое время, кстати. Он весь вечер не давал мне сделать вот это.
А потом Кэл взял меня за плечи, и, прежде чем я догадалась, что происходит (нет, правда, я
ВООБЩЕ не подозревала, что нравлюсь ему, поскольку он только и делает, что ворчит на меня с
самой первой нашей встречи. Ну, за исключением того случая в консульстве, когда он меня обнял.
Но ведь он делал это напоказ!), Кэл притянул меня к себе и начал целовать.
Целовать меня! Словно мы герои какого-то любовного романа!
И да, парень оказался докой в поцелуях. Совершенно очевидно, что у него была кое-какая
практика. И да, я бы не сказала, что испытала отвращение. Если уж быть точной – это было совсем
не отвращение. Все те части тела, которые должны таять, когда клевый парень целует меня с
недвусмысленными
это сделал.
Признаюсь, на долю секунды у меня в голове замелькали мысли: «О, боже! Я ему нравлюсь! Я
ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ему нравлюсь», – и мое воображение быстро нарисовало картину, как мы
вдвоем, держась за руки, гуляем по Второй Авеню и заходим в «Веселку»[4] поесть блинчиков, и я
знакомлю его с Пижоном. И я ответила на его поцелуй…
Но потом до меня дошло… это ведь фантазия? Она ведь никогда в жизни не сбудется. Потому что
он не верит любовь, а еще меньше – в брак, и он НИКОГДА не пойдет со мной в «Веселку» за
блинчиками, а также вряд ли задержится рядом со мной, чтобы познакомиться с Пижоном – по
крайней мере, вряд ли это знакомство будет достаточно долгим, чтобы между ними завязались
отношения. И сколько уже можно знакомить Пижона с мужчинами, которых он больше никогда
не увидит? Он очень чувствительный, и если привязывается к кому-то, то это навсегда. После того, как уехал Малкольм, Пижон несколько дней не ел свой «Фрискис».
И тут в моей голове набатом прозвучал голос Холли: «Ты должна начать думать о будущем и для
разнообразия встречаться с людьми, которые действительно находятся рядом», а еще я
вспомнила невесту, которую мы видели у церкви в Риме, и какой счастливой она была, и как сиял
ее отец, глядя на нее…
И именно тогда, на том самом месте, я поняла то, в чем не хотела себе признаваться еще со
времен учебы в колледже, то есть с тех пор, когда идея замужества перестала казаться столь же
привлекательной, как во времена игр с Барби в пятом классе.
А именно – что когда-нибудь я ХОЧУ выйти замуж. Хочу. На самом деле хочу. Я хочу букет и
красную ковровую дорожку, и свадебное платье, и фату, и расчувствовавшегося папочку, и
девочек с цветами, и «пока смерть не разлучит вас».
Так что же я тут делаю, целуя парня, который считает, что институт брака пора упразднить?
В общем, вместо того, чтобы обвить его шею руками и вернуть поцелуй, чего, я просто уверена,
Кэл ждал от меня, и чего, должна признать, я ХОТЕЛА сама – по крайней мере, этого хотело мое
ТЕЛО, – я уперлась ладонями в грудь Кэла и оттолкнула его.
Он упал назад в шезлонг и сидел там, хлопая глазами, в которых застыл вопрос: «В чем дело?»
Но прежде чем у него появился шанс что-то сказать, я взорвалась.
Я:
– Неужели я похожа на идиотку? Я НЕ БУДУ спать с тобой.