У каждого свой путь.Тетралогия
Шрифт:
— Не лишено логики, Искандер! Образование для оппозиции — нож острый! Мы передадим ваши соображения афганскому руководству. Жигулев передал вам инструкции?
— Так точно.
— Тогда действуйте согласно им. Если что-то пойдет не так, уходите и не рискуйте. Это я вам, не как командир, а как человек советую.
— Спасибо, Леонид Григорьевич!
Она отключилась. Немного посидела перед рацией раздумывая над словами начальника. Покрутила ручки настройки и с тяжелым вздохом вышла из палатки. Поблагодарила радиотелеграфиста. Зашла в палатку и надела новинку: жилет с заранее
Ее никто не задерживал. Все солдаты были предупреждены — “к мужчине в маске не подходить, он имеет право входить и выходить в любое время беспрепятственно”! Сержант посмотрел и отвернулся — черт его знает, что ждать от этого секретчика. Степанова нырнула в машину. Гулям, не оборачиваясь, молча развернулся и помчался в город. Надо сказать, водил он машину лихо, почти не сбавляя скорости на поворотах. Совершенно не обращал внимания на узкие улочки, где каждую секунду мог врезаться в каменную стену дувала.
Вплотную подогнал машину к двери отделения милиции и Марина, никем не замеченная, нырнула в темноту здания. Оставив рюкзак в кабинете капитана, выбралась на крышу, чтобы в первую очередь посмотреть на лавку торговца. Максуд сидел и дремал у входа. Крючконосое лицо склонилось на грудь, сползшие с колен руки почти касались каменного порога. Рядом валялась перевернутая пиала, видимо он пил чай, когда сон сморил его. Покупателей на рынке стало значительно меньше, чем рано утром. Многие торговцы закрыли лавки из-за полуденной жары и теперь спали в глубине помещений. Степанова спустилась в кабинет к капитану. На этот раз Гулям даже не вздрогнул, когда голова в маске показалась в окошке-бойнице. Женщина проскользнула внутрь и встала:
— Гулям, у меня есть к вам просьба, только не спрашивайте, зачем все это…
Афганец кивнул:
— У нас есть пословица: не тревожь тревоги, пока она не тревожит тебя. Я не стану спрашивать. Говори, Искандер…
— Ты не мог бы поставить кого-то последить за лавкой Максуда? Так, чтобы он не заметил. Я посплю. Сегодня, чувствую, у меня будет тяжелая ночь и хотелось бы отдохнуть.
— Нет проблем, дуст! Я сам послежу. Во сколько разбудить?
— В семь вечера, если Максуд не решит удрать раньше. В этом случае будишь немедленно.
Гулям кивнул. Подошел к шкафу в углу и вытащил матрас. Пояснил:
— Мне часто приходится ночевать в кабинете. Спи. — Вышел в соседнюю комнату и приказал двум сидевшим заместителям: — Меня нет, кто бы ни пришел. Разбирайтесь с делами самостоятельно.
Заперся изнутри и выбрался на крышу, пока Марина укладывалась спать…
…В это самое время ее приемный сынишка, одетый в дождевик с капюшоном и резиновые сапожки топал по лесу за дедом с маленькой корзинкой в ручонках. С кустов капало после недавнего дождя, погода стояла пасмурная с самого утра. Иван Николаевич уже почти полностью заполнил грибами корзинку. Искоса приглядывал за внучонком, который в свою корзину собрал все поганки, что он оставил за спиной. Две ярких шляпки от мухомора
Наконец Ушаков не выдержал:
— Сашка, ты что это за грибы собрал? Ну-ка, погляди, что у меня и что у тебя! Твоими грибами полдеревни можно отравить. Выбрасывай и пошли хорошие грибы собирать!
Мальчишка насупился и надул губы:
— Зато они красивые! Особенно вот эти…
Он ткнул пальчиком в ярко-красные мухоморы. Дед согласился:
— Красивые! Только не съедобные. Давай-ка мы, действительно, выбросим твои грибы, да наберем хороших? То-то в деревне скажут: Сашка Степанов грибов на селянку набрал, даром что маленький!
Ребенок сдвинув смоляные бровки перевернул корзинку, постучал по днищу, вытряхивая остатки и сунул ладошку в руку Ивана Николаевича:
— Пошли собирать хорошие грибы! — И тут же спросил: — Мама скоро приедет?
Мужчина вздохнул:
— Не знаю, Саш! Она работает. Деньги вот снова прислала на твое содержание, да и на наше тоже. Похоже твоя мама Марина не плохо зарабатывает. В последнем письме вообще просит, чтоб мы с бабушкой не работали.
— Это как?
Иван Николаевич посмотрел на внука сверху вниз:
— Дома с тобой сидели, вот как!
Мальчик мечтательно улыбнулся:
— Вот здорово! Тогда мы с тобой каждый день на рыбалку ходить будем! А то с бабушкой скучно: она только за ягодами ходит и мне каждый раз кружку велит собрать… — Саша вздохнул и опустил головенку. Потом поднял черные блестящие глаза и пытливо заглянул в лицо взрослого: — Деда, а почему мне в садике мальчишки сказали, что я брошенный и мама меня из жалости взяла?
У Ушакова сердце остановилось. Он не ожидал подобного вопроса столь быстро. Даже губы побледнели, когда мужчина спросил:
— Это кто тебе такое сказал?..
— Гошка Ватенев. А ему папка. Он меня “цыганенком” обзывает. Это правда, что меня бросили?
Мужчина присел перед ним на корточки и глядя в глаза ребенка спросил:
— Саша, ты большой и я скажу тебе правду. Мама Марина взяла тебя малюткой, но разве она тебя не любит? Разве мы с бабушкой тебя не любим? Ты для нас роднее родного.
Он, словно взрослый, насупил бровки. Подумал немного и сказал:
— Любите. И мама любит. Она меня от себя не отпускает, когда приезжает и столько гостинцев привозит! Гошка дурак и его папка тоже!
— Вот видишь! На слова Гошки ты внимания не обращай. Он тебе просто завидует.
На лице малыша снова расцвела улыбка. Держась за руку деда, он зашагал по тропинке, подпинывая сапожками встречавшиеся на пути поганки. Иван Николаевич посмотрел на торчащий из-под дождевика вихор и решил разобраться вечерком с Серегой Ватеневым…
Гулям разбудил Марину без пяти семь вечера. За стеной все еще слышался шум базара. Капитан рассказал:
— К Максуду через запасной выход приходил высокий худой мужчина. Торговец запер лавку на пятнадцать минут, но когда незнакомец ушел, он снова открыл и был чем-то сильно озабочен, так как даже забыл зазывать покупателей. До сих пор сидит и молчит.