У каждого своя война

Тюрин Виктор Иванович

Сейчас был тот период войны, когда ни одна из воющих сторон не была достаточно сильна, чтобы одолеть другую, и вот теперь, после стольких лет непрестанных набегов и стычек, взятых и сданных городов, чередующихся побед и поражений, никто не мог претендовать на безусловное превосходство. Между противниками лежали обширные земли центральной части страны, где процветало насилие, и лилась кровь, где правил единственный закон – закон меча. Поля в этих землях уже давно не обрабатывались, а торговля умерла. На всех этих обширных территориях не было уголка, где бы жизнь мужчины или честь женщины были в безопасности. Здесь шла борьба не за честь Франции, а за деньги и власть, именно поэтому многие замки стали прибежищем банд

грабителей и убийц, а их хозяева, зная, что некому призвать их к ответу, вели войну против всех, огнем, мечом и дыбой вырывая последние гроши у каждого, кто попадал им в руки. Таким был отпрыск древнего рода де Брассье, который к тридцати пяти годам своей жизни, сумел совершить столько гнусных и кровавых злодеяний, что заслужил от народа кличку Живодер. Правда, иногда люди к его имени прибавляли слова Мясник или Палач. Оказалось, что он получил все свои клички за то, что в отличие от других разбойников подобного рода, собственноручно пытал и убивал людей.

– Сколько у него людей?

– Столько сколько у меня пальцев на руках и на ногах, – ответил разбойник. – Может чуть больше. Но теперь, добрый господин, крепких парней у графа стало намного меньше. Вашими стараниями, ваша милость.

– Ты мне не льсти, говори дальше: кто еще у него?

– Трое слуг. Повар. Все они люди битые и к крови привычные. В бой не пойдут, кишка тонка, а вот нож в спину всадить – милое дело. Есть управляющий. Не воин. Я даже думаю, что из оружия, он только нож для разделки мяса держал в руках. Да еще и шлюхи.

– Выкупить пленного у него можно?!

– Если только рыцарь, да и то, как на Живодера блажь найдет. Уж больно он до крови жадный стал, особенно в последнее время! Вы, ваша милость, говорите, что ваш человек простой слуга?! Тогда ни на что не рассчитывайте! Легче вырвать невредимым ягненка из волчьей пасти, чем вашего слугу из лап Живодера!

– Почему?!

– Любит он помучить людей. Ох, как любит! Такой жадный для крови…!

– Гм!

– Милостивый господин, да вы не подумайте плохого! Это он любит такие забавы! А я только простой солдат! Что скажут…!

– Ага, простой. Такие как ты, позже стали говорить: «ничего личного», а затем убивали.

Некоторое время разбойник молчал, пытаясь понять, что я сказал, но так ничего не поняв, снова заговорил:

– Господин, если хотите, я могу съездить к графу на переговоры. Думаю, что смогу убедить его! Я ведь был у него на хорошем счету!

Поняв, что только что проговорился, резко замолчал и опустил глаза, но я успел заметить его злобный взгляд, скользнувший по моему лицу.

«Говоришь, Живодер большая среди вас сволочь, а у самого взгляд, что у волка, так бы и перегрыз мне горло».

Ночь прошла беспокойно. Я дважды просыпался. Просто так. Несколько минут вслушивался в ночную тишину, а потом снова проваливался в мутный и тяжелый сон. Солнечное утро тоже не принесло особого облегчения. Потеря двух надежных бойцов здорово ослабила силы моего маленького отряда, но главное, что исподволь давило на меня, то это потеря единственного человека, которому я всецело доверял в этом мире. Единственное, что только радовало в нашей ситуации: Ляо быстро шел на поправку. А еще через сутки у нас кончились съестные припасы, и утром третьего дня мне пришлось отправиться на охоту в близлежащий лес. Добравшись до опушки, я оставил Чжана с лошадьми, а сам углубился в лес. Я неважный охотник, но даже мне даже в голову не могло прийти, что через несколько минут сам окажусь в роли дичи.

– Брось арбалет!

Это было сказано на корявом французском. Резко оглянулся, готовый стрелять, но так никого и не увидел.

– Еще раз дернешься, французская крыса, получишь в грудь кусок доброй английской стали! – на этот раз фраза прозвучала на английском языке.

«И как все это понять? – с этой мыслью,

я нагнулся и положил арбалет на землю. Только успел распрямиться, как на поляну, из окружающих ее кустов, вышло трое лучников. Английских лучников. Один из них держал меня на прицеле, готовый в любую секунду всадить в меня стрелу, двое других держали в руках мечи. При этом их движения продолжали оставаться настороженно – напряженными, несмотря даже на явное превосходство в силах. Они явно видели во мне опытного бойца, которого даже в подобной ситуации нужно остерегаться. В другое время я бы с гордостью принял подобную оценку, но не в этот момент, когда моя жизнь висела на волоске. Чтобы хоть как-то сбить враждебность, которая легко читалась в их взглядах, я сказал:

– Привет, земляки!

– Ты… англичанин?! – с некоторым удивлением протянул один из лучников, с легкой сединой на висках. У него были жесткие черты лица и решительные глаза человека, привыкшего к постоянной опасности.

– Англичанин. Решил поохотиться. Надеюсь, вы тут не егерями и лесниками работаете у местного графа?!

– Егерями! Во французском лесу! Ха-ха-ха! – рассмеялся самый молодой стрелок из троицы. – Да ты никак шутник, господин хороший!

Положение у меня было неважное, если не сказать плохое, так как эти английские парни могли оказаться здесь, в лесах центральной части Франции, будучи только вольными стрелками. «Если это так, то мне конец».

Я не один раз был в деле с такими парнями, и знал, что добрая их половина состоит из убийц и грабителей. Только я подошел к подобной мысли, как ее тут же подтвердил третий лучник, здоровенный детина, до этого разглядывавший меня с мрачной подозрительностью.

– Чего с этим дворянским выродком разговаривать! Убить его и все!

Шрам на щеке, квадратный подбородок и жесткая линия рта придавало его лицу выражение крайней жесткости.

– Убить всегда успеем! А сейчас почему бы не поговорить с человеком. Вдруг что-нибудь интересное услышим, – возразил ему молодой лучник с веселым и озорным взглядом. – Вечно, Пит, ты хочешь кого-нибудь зарезать. Есть и другие радости в жизни, уж поверь мне! Я тебе вот что скажу… Тут его резко оборвал самый старший по возрасту из всей троицы лучник:

– Хватит болтать, Уильям! Как вы здесь оказались, сэр?

– Наверно, так же как и вы, английские лучники. Ищу лучшей доли.

– Да он словами, как та собака хвостом виляет, лишь бы не били! – снова врезался в разговор лучник богатырского сложения. – Что с ним говорить, с этим отродьем! Ножом по…!

– А за что меня убивать?! – хотя я старался говорить спокойно, но страх уже брал меня за горло. – Вроде наши дороги нигде не пересекались! Разойдемся мирно!

Неожиданно откуда-то сбоку раздался легкий шелест раздвигаемого кустарника. Все мы, стоящие на поляне, разом повернули головы на звук. На краю поляны стоял Чжан с арбалетом в руках и целился в молодого лучника, до сих пор держащего в руках лук. Мой меч в следующее мгновение с легким шелестом покинул ножны, но лучники никак на это не отреагировали, продолжая все так же таращить изумленные глаза на китайца. Теперь пришла моя очередь удивляться этой немой сцене.

– В чем дело, парни?! Китайцев никогда не видели?!

– Таких… не видели, – спустя несколько секунд прорезался голос у «седого». – Его должны были скрутить двое наших парней.

Я только громко хмыкнул. Лучники, как и все остальные люди, видели в китайце простого слугу, который упадет на колени и будет униженно вымаливать себе жизнь, только покажи ему нож. Да и откуда они могли знать, что это мастер рукопашного боя, который появиться в Европе спустя столетия, если даже понятия не имели о такой стране, как Китай. Я уже собрался продолжить наш дальнейший разговор, но мне это не дал сделать гигант, которого при виде изменившейся ситуации, аж затрясло от злости.