У каждого Темного Лорда...
Шрифт:
— Нет, я просто понять хочу. Ладно, я уже понял, что убивать их… что никто не одобрит… и бессмысленно. Но это же — практически другой вид. Это же — как с кошкой или лошадью. А тебе вроде нравится. Как такое может быть?
— А я вообще не брезгливый, — медленно говорит Рон. — Видишь, с тобой же разговариваю, а это не как с кошкой или лошадью, а как с комком слизней. И ничего, не вырвало даже. И рожу тебе начистить я смогу руками, без всякой магии, и не посмотрю, что противно. И даже Гарри Поттер меня не остановит… Гарри?
Что Гарри? Я сижу
— Гарри!
Белобрысая тварь, впрочем, ничего уже не говорит. Малфой молчит, судорожно вцепившись руками в горло, будто пытаясь освободиться от невидимой хватки, и в глазах его злость и паника. Вот и прекрасно. Он это заслужил. Еще как заслужил.
— Гарри, твою мать!
— Агуаменти, — раздается сзади голос Джинни, и я подскакиваю в кресле от обрушившегося на меня потока воды. Холодной и мокрой! Она стекает по волосам, попадает за шиворот, стекает по очкам — ничего не вижу! Пока я отряхиваюсь, Джинни кидает в меня высушивающие чары и как ни в чем не бывало спрашивает:
— Ну что, отлегло? Пришел в себя? Малфой, ты как?
Малфой сидит с закрытыми глазами и старательно дышит, все еще держась за горло. Потом, сделав особенно глубокий вздох, открывает глаза и смотрит на меня.
— Ты сдурел, Поттер? Это у тебя Силенцио такое интересное, да? Ты блин понимаешь вообще, что ты меня чуть не убил? За что? За слова! За разговор! Ты, Поттер, фанатик почище Упивающихся, они не убивали за разговоры!
— Они убивали тех, кто уродился без магии, а мы — тех, кто без мозгов, — огрызаюсь я. Но огрызаюсь просто машинально. На самом деле я в ужасе, потому что только сейчас понял, что, собственно, произошло. Я же чуть его не удушил. Чуть не задушил Хорька, не вставая из кресла, непонятно как, просто потому, что мне захотелось, чтобы он заткнулся. Я, в общем, в курсе, что я опасный тип и рядом со мной вечно происходит какая-то дрянь, но похоже, я опаснее, чем полагал. Меня изолировать надо, что ли? И как ни печально это признавать, перед Малфоем действительно стыдно. Это если мягко выражаться. Поэтому, взяв небольшую паузу, я все-таки прибавил: — Извини. Я не хотел.
— «Извини»? Это все, что ты можешь мне сказать?! — продолжает завывать Малфой, но что-то в его физиономии подсказывает мне, что ему просто хочется выжать из этой ситуации как можно больше. В идеале — чтоб я подполз к нему на коленях и отписал недвижимость, конечно. Но можно еще раз двадцать извиниться. Так вот: он перебьется.
— Да, это все, что я могу сказать. Потому что ты нарывался и получил бы в любом случае, не от меня, так от Рона.
— Знаешь, я бы предпочел Уизли, пожалуй, — бурчит Малфой. — Кстати, что это было за заклинание?
Как
— Это… было не совсем заклинание.
— Поттер, не городи чушь. Не хочешь делиться заклинанием — так и скажи, но мне правда интересно, что это за дрянь, есть ли от нее защита и откуда правильный гриффиндорский мальчик знает такую пакость.
— Да ниоткуда. Я просто разозлился, вот и все.
Малфой меняется в лице и смотрит на меня со смесью опасения и исследовательского интереса.
— Поттер. То есть ты хочешь сказать, что это у тебя был стихийный выброс?
— Ну… да, что-то вроде.
— И часто с тобой случается это «что-то вроде»?
— А тебе зачем? Чего ты прицепился вообще? — нет, правда, чего он?
— Книжку потом напишу, если выживу! — огрызается Малфой. — «Стихийные выбросы Поттера: магия и идиотизм». Просто скажи: часто?
— Ну, за последние пару недель это, кажется, третий раз
Взгляд Малфоя становится еще более заинтересованным.
— Ты вообще понимаешь, что это ненормально? Не бывает у взрослых совершеннолетних магов стихийных выбросов. Может, ты хотя бы палочку при этом в руках держал? Нет? Поздравляю, Поттер, ты влип.
Да уж, весело. Интересно, я когда-нибудь вообще избавлюсь от клейма ненормального? Казалось бы, если ты волшебник, куда уже ненормальнее-то? Оказывается, есть куда. Надо же.
— И во что именно я влип?
— Тут могут быть варианты. Либо ты сходишь с ума и поэтому не в состоянии контролировать магию и эмоции. Либо твоя магия оставляет тебя с помощью вот таких вот всплесков… кстати, тебе колдовать как, не сложно? Патронуса вызывал сегодня — не переутомился, нет? Сам вижу, что нет. Либо еще пара вариантов, вроде проклятий и страшных порч… либо есть еще один, чуть более оптимистичный вариант.
— На фоне таких предположений любой вариант оптимистичный. Ну и?
— Возможно, что-то внезапно увеличило твою магическую силу настолько, что ты не в состоянии с ней справиться, как не в состоянии справиться с магией ребенок, который только-только к ней привыкает. И это приводит нас к интересному вопросу.
— Какому же?
— Поттер, а что вы с Темным Лордом орали про Бузинную палочку во время сражения в Хогвартсе? Ты что-то знаешь про нее?
Не знаю, стоит ли отвечать на этот вопрос. Меня, разумеется, волнует вопрос, что творится с моей магией, но не настолько, чтобы раскрывать Малфою нахождение Даров Смерти.
— Он не только знает, он ее владелец, — вдруг говорит Рон, сидевший очень тихо с тех пор, как… ну да, как у меня случился очередной стихийный выброс.
— И мантия-невидимка тоже его, — говорит Джинни, присаживаясь на подлокотник моего кресла. — Мы и сами ломали голову, что такое с ним творится. Думаешь, это из-за Даров?
Интересные дела творятся в этом доме за моей спиной, оказывается. Тут обсуждают мои стихийные заморочки, беспокоятся, но почему-то никто не посвящает в это меня. Это как понимать вообще?!