У кладезя бездны. Часть 3
Шрифт:
Секеш на мгновение прищурился, вспоминая. Как и у всех дворян и людей, воспитанных в дворянской среде — у него была великолепная память, обусловленная насущными необходимостями. Дворянин должен знать несколько языков, титулы и звания всех встречных и поперечных, помнить родственные связи, гербы… как тут не быть хорошей памяти.
— Резидентом был доктор Плетц. Но поручения нам давал доктор Элих, его заместитель.
Вот оно как! В Яблочко.
— Понятно. Плетц… что-то знакомое…
— Он погиб в восемьдесят втором. От рук коммунистических террористов. Кто-то взорвал здание резидентуры.
— Ужасно…
— Да, господин генерал-лейтенант. Тогда мало кто спасся.
Но Элих был одним из спасшихся. Не так ли?
— Да… Вероятно, доктор Плетц был хорошим
— Да, герр генерал-лейтенант. Хорошим офицером и хорошим человеком.
В длинном разговоре — запоминаются всегда первое и последнее предложения. Теперь, если кто-то будет расспрашивать Секеша о том, о чем они разговаривали с Ирлмайером — он скажет, что разговаривали о докторе Плетце, погибшем начальнике римской резидентуры. Про Элиха — было одно упоминание, и то от Секеша.
— Я же сказал, без чинов.
— Извините.
— Хорошо. Быть готовым завтра. В семь утра.
— Так точно. Есть.
Секеш развернулся и вышел.
Ирлмайер — а он как никто знал возможности своего управления — не сделал глупости, не стал искать, или запрашивать какую-либо информацию по взрыву в Риме. Ни через закрытую сеть, ни через обычный Интернет. Это может подсказать «им», что кто-то идет по их следу. Но выводы он сделал. Кого назначать на место погибшего начальника, если не его чудесно спасшегося заместителя, знающего обстановку в зоне ответственности. Как лучше всего зачистить все следы своей работы — а ведь при назначении на ответственные посты проверяют очень тщательно, и обычная контрразведка, и внутренняя контрразведка. Конечно, взорвать резидентуру — а ведь там могут быть и документы и люди — если ты работаешь в коллективе, тем более несколько лет, про тебя волей — неволей будут кое-что знать. Конечно же, взрыв должен был кто-то расследовать, причем, скорее всего не из шестого, а из четвертого управления, из гестапо. Взрывное устройство в строго охраняемую резидентуру, на территории дипмиссии пронести очень сложно, почти невозможно даже. Тем более если это такое мощное устройство, от которого разнесло все и вся. А для выявления и поимки террористов лучше подходит полицейский, а не чистокровный разведчик.
И что-то — какое-то очень неприятное предчувствие — подсказывало Ирлмайеру, что этим человеком, тем самым, которого прислали расследовать взрыв — был генерал-майор полиции Кригмайер, тот самый, у кого он принял четвертый отдел РСХА.
Quis custodiet ipsos custodes? [23]
Генерал-лейтенант зло улыбнулся. Если даже и так — все они ничто против него. Ничто. И он уничтожит их.
Он вставил в разъем ноутбука свой личный шифровальный ключ, который всегда носил с собой на шейной цепочке, и в котором содержались пароли для секретной переписки, одноразовые и очень устойчивые, полученные на генераторе случайных чисел. Как командир оперативной группы и старший офицер — он должен был написать отчет и написал его. Зашифровал личным ключом, затем сжал, подключил компьютер к сети и отправил на промежуточный, норвежский почтовый ящик. Через час — оно будет в Берлине, на столе у адресата. Учитывая чрезвычайную важность сообщения — это будет генерал-полковник полиции Элих.
23
Кто усторожит самих сторожей? (латынь).
Ничего… старый сукин сын. Ты еще узнаешь, как выглядит гильотина в Моабите.
Генерал-лейтенант Ирлмайер всего лишь хотел стать начальником РСХА, Главного управления имперской безопасности. Но на пути к этому месту — он был готов уничтожить любого предателя, который попадется у него на пути.
В донесении, посланном Ирлмайером в Берлин — был отчет о проделанной работе. Причем правдивый. Но кроме того — он упомянул, что вообще то запрещено, подлинное имя одного из своих двоих агентов — Коперника и дал совершенно ложную информацию о наличии подходов к кардиналу Да Сильве, государственному секретарю Ватикана. Есть подходы — нет подходов — это вопрос спорный, но по его, Ирлмайера мнению,
На то, сколько человек погибнет в этой ловушке — Ирлмайеру было плевать.
Кульминация
20 июня 2014 года
Рим, Римская республика
Думаю, настало самое время сделать следующий ход в этом шпионском преферансе. Я, кстати, не сравниваю это с шахматной доской или с го, потому что в игре явно участвует больше, чем одна сторона. Го, кстати, это японская интеллектуальная игра [24] , напоминающая индостанские шахматы. Возможно, я даже не знаю всех сидящих у стола игроков.
24
На самом деле китайская, но Китай в этом мире считается частью японской империи и все привычно говорят «японское», «японская».
Следующим камнем, который я намерен был пошевелить в этом городе — являлся аббат, ныне кардинал Да Скалья. Имя, известное мне от двух людей: от отца и от Аббата Марка. Настоящая глыба в мире Ватикана, бывший кардинал — камерленго, отвечающий за государственные доходы Ватиканского двора, ныне — Государственный секретарь Святого Престола. В восьмидесятые он служил в банке Ватикана и был в списке людей, с которыми контактировал мой отец незадолго до террористического акта на Площади Святого Петра.
Учитывая то, что в те дни Да Скалья был просто аббатом — такой контакт выглядит более чем подозрительным.
Как я узнал, какой именно камень переворачивать дальше? Очень просто, господа, очень просто.
На самом деле — открытый визит к барону Карло Полетти… я не возлагал на него особых надежд, такие люди просто так не раскалываются. Моя цель была — пугнуть его и заставить звонить своим подельникам и друзьям. Разговоры эти, состоявшиеся сразу после моего визита в римский дом барона — перехватила система Невод, лучшая в мире система подслушивания и глобального шпионажа. Их перевели (с латыни) и расшифровали, а потом передали мне по Интернету. Файл с записями разговоров был разрезан специальной программой на две части и был помещен в двух разных хранилищах с двух разных компьютеров — а я выкачал их, сшил и прослушал. Если британцы и смогут найти обе этих части и понять, что с ними делать (а Эшелон тоже не дремлет и это надо постоянно помнить) — у меня будет фора, по меньшей мере, несколько дней.
Ах, да… Еще одна новость. Молодой контр-адмирал Мануэле Кантарелла оказался жив! А в машине — в его машине! — погиб ни кто иной, как кардинал Коклевский, епископ Чикаго. Как он оказался в той машине — Богу весть и что это значило — тоже ведомо одному лишь Господу. Скажу только одно — я видел этого человека мельком рядом с бароном Полетти, и он показался мне похожим на постаревшего уличного бандита.
Визит к кардиналу — камерленго был более чем опасен — Ватикан суверенное государство и в нем меня могут на законных основаниях схватить и сделать, что захотят. Для того, чтобы немного обезопасить себя — я решил максимально сократить время, которое будет у кардинала для принятия решения.
У меня было два, на выбор, где можно оставить машину. Площадь Иоанна Двадцать третьего или Порта Кавальери рядом с железнодорожной веткой, ведущей в Ватикан. И там и там — не протолкнуться от туристов, стоят туристические автобусы, потому что на территории Ватикана стоять им негде. Нечего и думать, о том, чтобы в такой толчее выявить, кто еще здесь есть. Плюсом является то, что никто не вычислит и меня.
Машину я оставил на Иоанна Двадцать третьего, едва не разорившись на парковке — цены на парковку в центре Рима совершенно немыслимые. На мне была монашеская сутана с прорезью на боку, чтобы быстро достать пистолет. Монах рядом с Ватиканом — что может быть более логичным?